С рождением нового вида спорта — гиревого триатлона количество номинаций Гиннесса выросло. Увеличилось и число регламентов времени. Их длительность — это одна, две, три, пять, десять, пятнадцать и тридцать минут, один час и кратные часу отрезки времени вплоть до 12 часов. Анатолий Ежов стал первым рекордсменом Гиннесса в гирях. Произошло это событие в августе 2011 года в Архангельске. В присутствии комиссара из лондонской штаб-квартиры мировых рекордов Гиннесса был установлен рекорд по их номинации: жим лежа двух гирь попеременно в течение минуты.
— Каков был вес гирь?
— В Гиннессе вес гирь не имеет значения. В этих соревнованиях учитывается количество килограммов, поднятых за тот или иной промежуток времени. Я выжимал две гири по 20 килограммов. Сделал это 151 раз за одну минуту. Тогда я поднял 3 020 килограммов, установив первый рекорд Гиннесса. В дальнейшем я довел рекорд Гиннесса в этой номинации до 6 200 килограммов, а рекорд мира — до 6 400 килограммов.
Рекорд Гиннесса в жиме гири в течение часа составляет более 50 тонн. Рекорд в толчке одной гири в течение часа превышает 53 тонны. И оба этих рекорда тоже принадлежат мне.
Применительно к своему виду спорта мы разработали систему психологических тренировок, тренировок дыхания, методы восстановления после больших нагрузок, болезней и травм (а они в силовых видах спорта неизбежны). Следуя этой системе, я в 62 года начал выступать в экстремальных точках, а рекорды Гиннесса стал устанавливать после 65 лет, то есть уже в пенсионном возрасте.
— Что побудило вас вывести гиревой спорт на такие необычные площадки, как экстремальные точки, примечательные и памятные места на всех континентах и во всех частях света нашей планеты?
— Такую идею мне подал мой товарищ Евгений Бакалов, рекордсмен мира по парашютному спорту, организатор и участник восьми международных парашютных экспедиций на Северный полюс и в Антарктиду.
Как-то раз он сказал мне: «Зачем тебе просто так поднимать гири? Это делают тысячи людей. А ты покажи всем нечто особенное. Начни поднимать гири там, где никто и никогда не поднимал. Скажем, на Северном полюсе».
С помощью Евгения я в составе одной из арктических экспедиций попал на Северный полюс и, выполнив там упражнения с гирями, положил начало своим выступлениям в экстремальных условиях.
Поднимал гири я не только в экстремальных точках, но и в святых местах. Например, в Синайской пустыне, в центре мусульманства, где в часовенке, примыкающей к православной церкви, в стеклянном склепе захоронено тело великомученика Георгия Победоносца. Побывал я и в городе Бари на юге Италии, где в православной церкви хранятся мощи Николая Чудотворца. И с разрешения патриарха Алексия Второго поднимал там гири в честь этого святого.
Побывал я и в горах Ливана, в монастыре святого Шарбеля. Его тело нетленно уже более 118 лет, оно мироточит. В этот монастырь приезжают люди со всего мира, чтобы получить исцеление от тяжелейших болезней. И их надежды сбываются, о чем рассказывается в тамошнем музее, где собраны свидетельства христиан из 95 стран, которым помог святой Шарбель.
Я стремился показать, что гиря является универсальным снарядом. И ее можно поднимать везде, где только может существовать человек. Мои рекорды в экстремальных точках установлены на самых высоких горах, на самых опасных вулканах (в горных экспедициях мне помогал мой наставник Герольд Александрович Краюхин, мастер спорта по альпинизму, заслуженный деятель науки России; ему ныне 92 года), а также под землей, на глубине более километра, под водой (с аквалангом), в полете (с парашютом, на воздушном шаре, на сверхзвуковом истребителе МиГ-29 на двойной скорости звука и с шестикратными перегрузками), в стратосфере (в ближнем космосе), в невесомости (в самолете-лаборатории Ил-76, на котором тренируются космонавты; поскольку гиря там ничего не весит, то это был тест на ориентацию в пространстве и на координацию движений).
— Ощущали ли вы во время своих выступлений присутствие некоего высшего начала?
— Да, неоднократно. Перед экспедицией на Северный полюс мне привиделся во сне некий седовласый старец. «Ты должен пройти по очень трудным и опасным местам, — сказал он мне. — Можешь смело отправляться туда. А когда придет срок заканчивать с этим, я скажу тебе: «Всё, хватит».
Знаки свыше мне доводилось видеть и на вершинах самых высоких гор, в том числе на Эльбрусе. Подъем на его западную вершину (ее высота 5 642 метра) я начал со Скал Пастухова (4 800 метров). Перепад между этими высотами, по вертикали, примерно 850 метров. Немного, казалось бы. Однако путь наверх (это 7—8 километров) занял у меня 10 часов. И за это время я потерял 10 килограммов собственного веса.
Когда я на вершине Эльбруса поднимал гири, у меня из носа и из ушей пошла кровь. Совершая восхождение, я ощущал страшную усталость. Когда же взялся за гири, усталость прошла, однако я был в полубессознательном состоянии. Выполняя толчок, а потом рывок, я падал, вставал и снова падал. Моей задачей было упасть не назад, где была пропасть, а вперед, на площадку, поэтому гири я поднимал с небольшим наклоном вперед.
И вот когда я взметнул гири вверх, в небе передо мной вдруг возникла радуга. Что это означало? Чей это был сигнал? Не знаю. Но та радуга, я убежден в этом, появилась в небе для того, чтобы именно я ее увидел... Свидетелями того явления были альпинисты, находившиеся рядом со мной, я же успел зафиксировать это чудо на фото. Конечно же, я молился, везде молился. И просил и Господа, и Николая Чудотворца, и других святых простить меня и помочь мне... Говорят, что в окопах атеистов нет. В горах, на грани жизни и смерти, тоже нет атеистов, там все становятся верующими.
— А что было самым тяжелым испытанием для вас?
— Я везде умирал. И как только начиналась очередная экспедиция, начинал корить себя: зачем я туда пошел, кому это нужно? Но потом спортивный азарт брал во мне верх, и я убеждал себя, что нужно дойти до конца и установить рекорд.
— Во время таких экспедиций вы не раз рисковали своей жизнью. Как вам удавалось преодолевать чувство страха и даже ужаса?
— Я сам этого не знаю, но попытаюсь вам рассказать об одном случае. На острове Танна (в Тихом океане, в южной части архипелага Новые Гебриды) находится вулкан Ясур, который ежедневно извергается в течение последних 850 лет. И там я тоже поднимал гири. С вершины спустился в один из двух его кратеров и стоял вблизи от жерловины, видя, как из нее вылетают вулканические бомбы, которые в любой момент могли меня убить.
Гид, которому я доплачивал за то, что он подвергал себя опасности, должен был снять на видео, как я работаю с гирями во время извержения вулкана. Когда после съемки мы с ним начали подниматься наверх, меня вдруг осенило: надо проверить, что он там наснимал. Посмотрел запись и увидел, что меня на ней нет. Легко было догадаться, почему. Когда происходит извержение и начинают вылетать вулканические бомбы, возникает страшный, выворачивающий душу звук, похожий на звериный рык. И мой гид, испытывая смертельный страх и уклоняясь от этих бомб, так водил камерой, что в кадр я не попал, поэтому нам пришлось снова спускаться вниз, чтобы повторить съемку. На этот раз я установил камеру на треногу, навел ее на то место, которое определил для себя, и включил. Гид же стоял в сторонке.
В эти мгновения я беспрерывно молился. Да, я испытывал страх. Но во мне была внутренняя уверенность в том, что всё будет хорошо. И всё действительно хорошо закончилось, хотя это, конечно же, было чудом.
С подобными чудесами я сталкивался не раз. Моей последней экспедицией могла стать та, которую я совершил в Антарктиду, собираясь подняться на пик Винсона.
Из Архангельска до Антарктиды я добирался на одиннадцати самолетах — через Европу и Южную Америку; последнюю пересадку мы сделали в чилийском городе Пунта Аренас, откуда вылетели в Антарктиду, а там маленький самолетик доставил нас на ледник высотой в 2 500 метров.
При разгрузке этого самолетика я повредил спину, поэтому подняться на пик Винсона был не в состоянии. Остальные участники экспедиции ушли, а я остался в палатке, температура в которой была минус пятьдесят. Я лежал там один, без питания, с поврежденной спиной, и молился...
Когда же боль в спине утихла, я всё же совершил подъемы гирь на массиве Винсона. А так как за сутки я тогда терял по нескольку килограммов, то в течение пяти дней выступил в пяти разных весовых категориях.
Это не прошло бесследно: после возвращения в Пунта-Аренас у меня заболело, а потом остановилось сердце. Меня отвезли в госпиталь. Я лежал там под капельницами и всё время молился. На следующий день (это был канун Нового, 2012 года) почувствовал себя лучше и сбежал из госпиталя к нашим летчикам. С ними и встретил Новый год; мы пили пиво со льдом, который пилоты специально для меня привезли из Антарктиды.
Уверен, что всё это потому так счастливо закончилось, что кто-то свыше направлял меня и охранял...
Позже, в 2015 году, у меня возникла мерцательная сердечная аритмия. Мне сделали операцию, а затем с помощью дефибрилляторов запустили сердце. После этого я продолжил свою спортивную деятельность, побывав в нескольких экспедициях и установив еще ряд рекордов Гиннесса.
Прошло два года, и мне сделали еще одну, более серьезную, операцию на сердце. Она длилась четыре часа, еще четыре часа я провел в реанимации.
После этого мне категорически запретили какие-либо физические нагрузки. Но полностью отказаться от них я не могу и кое-что всё же делаю (конечно, совсем немного по сравнению с тем, как я нагружал себя раньше).
Во время второй операции у меня тоже были видения. Я опять увидел седовласого старца, который, как и обещал мне когда-то, сказал: «Всё, хватит». Это означало, что я должен завязать с экспедициями и рекордами. И если я раньше был играющим тренером, то теперь я только тренер.
В 2017 году команда, которую я сформировал (в ней были спортсмены в возрасте от 15 до 72 лет), установила первый в мире командный рекорд Гиннесса в подъеме гирь в течение 12 часов.
— Не могли бы вы дать советы читателям нашего журнала, которые занимаются гиревым спортом.
— Гиря — удобный, компактный, универсальный снаряд. С ним можно упражняться где угодно, даже на площади всего в один квадратный метр. С гирями у нас занимаются и мужчины, и женщины, это действительно спорт для всех. А рекорды, устанавливаемые на чемпионатах мира, регистрируются в различных возрастных категориях — от года и восьми месяцев до 93 лет.
Я бы рекомендовал всем заняться гиревым триатлоном. Почему7 Потому что подъем гирь основан на таких важнейших принципах системы йогов как углубленное дыхание и расслабление после напряжения. А ведь вся наша жизнь — это чередование напряжения и расслабления, сопровождаемое постоянным дыханием.
Не надо гнаться за весом. Чем гиря легче, тем она полезнее. Детям я порекомендовал бы гири весом в 2—2,5 килограмма (в спортивных магазинах сейчас продаются такие китайские гирьки). Женщинам и детям постарше (7—10 лет) подойдут 4-килограммовые гири, а нормально развитым мужчинам — 10-килограммовые. Подчеркиваю: вес гирь должен быть ограничен.
Ваши занятия должны быть регулярными. Но это не значит, что тренироваться нужно только в определенные дни и часы. Я говорю о другом: о том, что необходимо ежедневно делать три подхода к снаряду в любое удобное для вас время, хоть рано утром, хоть ночью. Биоритмы у всех разные, среди нас есть «жаворонки» и «совы», поэтому подходить к гире можно тогда, когда это комфортно для вас.
И еще одно замечание. В одном подходе надо поднимать гирю до первых признаков усталости. А затем совершить еще 3—5 подъемов, после чего взять гирю в другую руку. Подъем гири должен осуществляться на такой скорости, чтобы ваше дыхание было свободным и независимым от ритма ваших движений. Это улучшит обмен веществ и усилит ваш иммунитет. Если у вас были какие-то микротравмы, то вы постепенно будете от них избавляться. Всё происходит постепенно.
Обязательно следите за тем, чтобы ваша рука поднималась вертикально, а локоть полностью выпрямлялся. Сперва ваша рука будет немного уходить вперед или в сторону, однако нужно стараться поднимать ее так, чтобы она касалась вашего уха. Это будет способствовать и разработке суставов, а значит — и улучшению их кровоснабжения.
Можно использовать одно очень простое упражнение. Встаньте перед зеркалом. Без гирь. И постарайтесь выпрямить руки, поднимая их вверх. А теперь походите, стараясь избавиться от привычки дышать так, чтобы вдох совпадал с движением гири вверх, а выдох — с ее движением вниз.
Желательно вырабатывать независимое дыхание. Вспомните: ведь когда мы идем по улице, то не следим за своим дыханием, не стараемся, чтобы его ритм совпадал с ритмом шагов. Дыхание происходит автоматически. Мы идем, разговариваем с попутчиком и не замечаем, как мы дышим.
— Какие главные цели вы преследуете, в течение многих лет пропагандируя гиревой триатлон?
— Их три, они взаимосвязаны. Я представляю Россию и Беларусь (мой отец — русский, а мама — белоруска). Я жил в России и в Белоруссии: учился, служил в армии. И потому первая моя цель — политическая: продемонстрировать мощь нашего союзного государства и наших граждан и зафиксировать наш приоритет в этом силовом виде спорта, поставив рекорды в тех местах, где еще не бывал человек с гирей.
Вторая цель — спортивная. Я стремлюсь установить свои личные рекорды, подчеркнув тем самым значимость Международной федерации гиревых видов спорта, которую я представляю.
Третья цель — научная. Стремясь к ее достижению, я провожу эксперимент над самим собой, стараясь выяснить, какие нагрузки способен выдержать человек пенсионного возраста, как правильно себя подводить к ним, каков их предел. Как я рассказывал ранее, одной ногой я уже заходил за предел, однако сумел возвратиться.
— Наверное, ваши близкие очень хотели вернуть вас в жизнь. Хотелось бы хоть немного узнать о них.
— Моя жена, Лариса Александровна, доктор экономических наук, профессор. Сейчас она на пенсии, помогает родителям воспитывать внука Артемия и внучку Алису, расписывает гуашью батики, которые не раз демонстрировались на выставках.
У меня двое детей: дочка Анжелика и сын Александр. Дочка — юрист, у сына же две специальности: он кандидат юридических наук и экономист. Моя жена и мои дети — почетные работники высшего профессионального образования РФ; вместе со мной они создавали Международный вуз управления в Архангельске и сейчас по мере возможности помогают мне в решении ряда конкретных задач в процессе его работы.
Мои близкие разделяют мое увлечение гиревым триатлоном; они нередко сопровождают меня в моих поездках, да и сами порой берут в руки гири. Весной 2014 года, к примеру, во время первого этапа Второй всемирной олимпиады по гиревому триатлону в экстремальных условиях мой сын поднимал гири на вулкане Чимборасо в Эквадоре. А летом того же года, во время второго этапа олимпиады, проходившей в Домбае, моя жена вместе со своей сестрой поднимали гири на горе Мусса-Ачитары.
Все мои экспедиции состоялись и успешно завершились благодаря моим родным и друзьям — гиревикам, единомышленникам.
***
«Фактор слова». Так называется книжечка стихов Анатолия Николаевича Ежова, написанных в форме рубаи. Вот одно из них:
«Юность отгуляла буйный пир.
Жизнь, увы, изношена до дыр.
Но сквозь эти дыры вижу Небо,
Вечность вижу, вижу Божий мир».
Безыскусная искренность этих слов заставляет предположить, что Вселенная Анатолия Ежова соприкасается и с иной — запредельной — реальностью, а их автор обладает особым поэтическим дальновидением, которое он получил свыше в награду за свой труд, волю и долготерпение.
Андрей БАТАШЕВ
Окончание. Начало см. в № 8 за 2020 год