Известный поэт и генеральный директор Русского ПЕН-центра Александр Ткаченко (1945—2007) в молодости был футболистом, играл в «Таврии» (Симферополь), «Локомотиве» (Москва), «Зените» (Ленинград). Пределом своего футбольного счастья называл время, проведенное в столичном «Торпедо» — чемпионской команде, в которой 20-летний дублер Ткаченко находился на тренировках рядом со Стрельцовым, Ворониным, Шустиковым, Батановым, Щербаковым.
Александр Ткаченко (слева). Болельщики его звали «Шурик»
Я познакомился и подружился с ним весной 1972 года в редакции «ФиС», где работал заведующим сразу двух отделов — футбола и литературы.
«А где здесь Николай Александрович Тарасов?» В то утро я, кажется, пришел на работу первым. В редакционном коридоре, кроме задавшего этот вопрос незнакомца, молодого, невысокого, черноволосого, в ковбойке и в коричневых вельветовых джинсах, с холщовой сумкой через плечо, никого больше не было. Мне бросились в глаза эти его слегка помятые вельветовые джинсы, бывшие тогда предметом зависти многих, впрочем, как и холщовая сумка цвета хаки, с широким ремешком, явно из-за бугра.
Я не успел ответить, потому что показался главный — Тарасов, а вслед за ним несколько сотрудников журнала. День начался: обычная суета с заходами друг к другу в комнаты, бесконечными телефонными разговорами, посещением званых и незваных авторов.
Молодой человек тоже оказался автором, принесшим в редакцию свои стихи. Не знаю, о чем они говорили в редакторском кабинете, но вскоре после его ухода Тарасов передал мне несколько напечатанных на машинке листков: «Почитайте, выберите одно стихотворение, думаю, можно опубликовать».
Стихи оказались необычными по исполнению, — нет, графомании в них не было и в помине. Выбрал «Прыжок в высоту», показал Тарасову, он кивнул: «Это Саша Ткаченко из Симферополя, футболист. Он сказал, что приехал в Москву лечиться у Зои Сергеевны Мироновой. А стихотворение опубликуем обязательно — это для него станет лучшим лекарством. С фотографией и с выносом: сколько лет, где играл, что думает о жизни». На следующий день его снял в той же ковбойке наш фотокор Мстислав Боташев.
Мы с Александром сразу перешли на «ты». И он мне рассказал о «Таврии»: «Это моя родная команда. Стал появляться в основном составе с 17 лет. Болельщики звали меня “Шурик”. Я был левым крайним нападающим, бежал быстро, от меня ждали забитых голов. Забивалы ведь всегда на виду и в особой цене».
В апрельском номере «ФиС» за 1972 год появилось его первое опубликованное в Москве большое стихотворение «Прыжок в высоту» с таким редакционным вступлением: «Автору этих стихов 26 лет. Семь сезонов подряд он играл в командах мастеров. Сейчас тренирует заводскую команду. Трудно сказать, станет ли он профессиональным поэтом, да это и не столь важно. “В спорте, как и в поэзии, — пишет нам Александр Ткаченко, — человек утверждает себя. От спорта у меня желание зарядить на удар строку, чтобы она взорвала читателя, как гол взрывает стадион”».
Симферополь, 1984 год. Вместе с Булатом Окуджавой
Он стал профессиональным поэтом, выпустившим в свет 15 сборников своих стихотворений, получивших известность и за рубежом, многие его стихи переведены более чем в 20 странах. А своя собственная футбольная известность сопровождала Ткаченко до конца его жизни.
Вот одно из свидетельств тому: «Признание футболиста футболистом, — вспоминает он в своей книге “Футболь”, — это всё. И навсегда. Как-то 1 мая в Ялте собрались неожиданно самые крутые деятели нашей культуры и решили пойти в ресторан. Это были Александр Штейн, Алексей Арбузов, Геннадий Мамлин, Андрей Вознесенский. Мест нигде не было, как они ни старались. Вознесенский спросил меня: “Старик, может, ты…” Я наобум заглянул в первый попавшийся валютный ресторан, к директору. В кресле сидел Саша Луцкий, поигравший со мной в “Таврии” три года. Он вскочил: “Санек, дорогой, какие проблемы?” Я сказал, что нужно пообедать по высшему классу с очень высокой компанией. Тут же был выставлен запасной стол, шикарно сервирован, и Луцкий сам разливал гостям, разомлевшим от славы, хорошей еды и южного солнца, шампанское. Рассчитываясь, Арбузов благодарил директора ресторана за то, что он так почитает культуру, уважает их имена. Луцкий выслушал живого классика очень внимательно, а затем твердо сказал: “Господа, мне совершенно всё равно, кто вы такие, а вот с Сашкой Ткаченко мы играли в футбол в одной команде”. При этом он так дружески хлопнул меня по плечу, что ни у кого и сомнения не возникло, что это было именно так».
Тут уж, как говорится, ни прибавить, ни убавить.
Сергей ШМИТЬКО
Фото из архива Александра Ткаченко
