Игорь Нетто… Многие ли сейчас помнят это имя, грохотавшее на весь Советский Союз в 50-е, 60-е годы? Белокурый аристократ на футбольном поле, обладавший несгибаемой волей, он был капитаном нашей сборной в пору самых великих ее побед. На Олимпийских играх в Мельбурне в 1956 году, на первом Кубке Европы в Париже в 60-м. Нетто не давал ни на миг расслабиться ни себе, ни своим партнерам, и даже позднее, в ветеранских матчах, они по привычке съеживались от грозного окрика: «Вы мяч мне когда-нибудь дадите… бараны?»

Как это, увы, часто почему-то бывает, не сдававшийся на поле никому, он оказался бессильным перед нанесенными ему судьбой ударами после того, как футбольная сказка подошла к концу. Трудно теперь сказать, что предопределило эту трагедию: неудачная ли женитьба на актрисе Ольге Яковлевой, творческий роман которой с известным театральным режиссером Анатолием Эфросом больно бил по самолюбию Нетто, или генетическая предрасположенность… На поминках Игоря Александровича его партнеры вспоминали, что на сборах он порой как-то очень глубоко проваливался «в себя» и мог часами строгать ножом подобранную в лесу ветку. И в такие минуты ему бесполезно было что-то говорить: он не слышал, не реагировал.

Когда стало уже совершенно очевидно, что Игоря Нетто сразила болезнь Альцгеймера, Ольга Яковлева обратилась к его родственникам, сказав, что не может за ним ухаживать. Главным для нее по-прежнему был театр, а театр — это репетиции, спектакли, поездки, гастроли. В то время как Игоря Александровича в таком состоянии оставлять одного было невозможно, он уже не мог себя обслуживать.

Брат Лев и его супруга Лариса Васильевна забрали Игоря Нетто к себе…

— Игорь, что ты хочешь — чай или кофе?

— Мне всё равно, — тихо отвечал Нетто. Лариса Васильевна упорствовала. Несмотря на то, что приговор врачей не обещал улучшений, эта женщина, скорее на уровне подсознания, не хотела ему верить, не соглашалась смириться.

«Понимаете, — шепотом объясняла она мне, — я всё время пытаюсь Игоря расшевелить. Мне кажется, если делать это постоянно, что-то может измениться».

— Ну всё-таки, Игорь?

— Может быть, кофе...

Я помню, как тогда, в 1999 году, мы с Ларисой Васильевной вошли в комнату, Игорь Александрович тут же вежливо сел на постели, улыбаясь своей ничуть не изменившейся улыбкой, знакомой в дни его славы каждому влюбленному в футбол и «Спартак» мальчишке. Представился, протягивая руку: «Игорь». Я немного растерялась и не знала, о чем спросить. Нетто ободряюще кивнул, и я неожиданно даже для себя сказала:

— Вам снятся сны?

Он вновь улыбнулся:

— Конечно. Мне всё время снится... этот проклятый футбол!

— Почему проклятый?

— Потому что я не выиграл в нем всё, что хотел.

Слушая, я не могла не улыбнуться в ответ. Болезнь всё-таки не всесильна. И может быть, Лариса Васильевна во многом была права, надеясь заставить ее отступить. Словно угадав мои мысли, она заметила:

— Игорь не сможет сказать, сколько ему лет. Но если вы спросите, кто забил в Мельбурне «золотой» гол в финале, Игорь обязательно ответит: «Ильин». Хотя... он может вспомнить это не всегда.

В конце 90-х в живых оставалось всего пятеро олимпийских чемпионов Мельбурна: Никита Симонян, Алексей Парамонов, Анатолий Ильин, Анатолий Исаев, Игорь Нетто. Как-то, 9 января, в день рождения своего капитана, они все собрались за столом и говорили целых пять часов.

— Ну как о чем? — Лариса Васильевна переспросила удивленно. — Конечно, о футболе! И Игорь очень живо участвовал в этом разговоре. Вспоминал даже временами то, что не удавалось вспомнить ребятам. Я не помню, в чем там конкретно было дело, но они начали спорить, кто кому в каком-то матче в каком-то эпизоде отдал неточный пас. И вдруг Игорь сказал: «Исаев». Все согласились: «Правильно, Исаев».

Болезнь подступала незаметно. Сначала брата Льва насторожило, что Игорь, прежде звонивший и поздравлявший со всеми праздниками, вдруг перестал звонить. Лев обеспокоенно начал набирать его номер. И каждый раз слышал: «Прости, я просто очень занят». В этом было что-то настораживающее, он никогда не забывал о своих близких, даже если был очень занят.

Вскоре выяснилось, что Игорь Александрович в больнице. К нему приехала Лариса Васильевна. Он тепло поприветствовал ее в палате и спросил: «А ты в каком классе сейчас учишься?» — «Игорь, — изумилась жена брата. — Я давно уже не школьница и даже не студентка». Сосед по палате перехватил ее недоумевающий взгляд: «А вы что же, ничего не знаете?»

Врачи настойчиво предлагали поместить Игоря Нетто в психиатрическую лечебницу. Лев встал на дыбы: «Ни за что! Я не отдам туда Игоря!» Как оказалось, капитан «Спартака» уже побывал там, в отделении с металлическими дверями, вместе с сумасшедшими, среди которых были и буйные. Правда, сложность заключалась в том, что у Льва Нетто и Ларисы Васильевны не было никаких условий, чтобы принять у себя Игоря, ухаживать за ним. Они жили впятером в двухкомнатной квартире вместе с детьми, внуками. Помогли Никита Симонян и Алексей Парамонов, «пробили» квартиру в Бескудниково, куда переехали дети и внуки, и Лев Александрович с Ларисой Васильевной смогли полностью посвятить себя Игорю, устроив его в отдельной комнате.

— А вы знаете, Игорь ведь по большому счету совсем не изменился с тех пор, как я его увидела в первый раз, — вспоминала Лариса Васильевна. — Тот же спокойный, добрый, молчаливый и необычайно интеллигентный человек. Вообще история нашего знакомства была просто удивительной. Мой отец (а я родом из Пятигорска) был безумным болельщиком «Спартака», я же в футболе ровным счетом ничего не понимала. Вы, конечно же, не застали эти допотопные радиоприемники с зеленым «глазком». Вот именно у такого приемника папа замирал каждый раз, когда играл «Спартак», в эти моменты в доме никто не имел права пошевелиться. Полтора часа подряд восклицает Синявский: «Игорь Нетто! Игорь Нетто!» По-моему, эту фамилию он повторял через слово. Во всяком случае, других я не запомнила. Даже любопытство разобрало, и я стала спрашивать у отца: «Да кто же такой этот Игорь Нетто?» — «Да это же... гений!», — начал было отец, но осекся, потому что радиотрансляция продолжалась.

Потом я окончила институт и как-то приехала в Москву в гости к двоюродной сестре. А сестра была знакома с Левой. Мы оказались в одной компании, стали встречаться. В наше время было как-то не принято спрашивать фамилию. И вот, не зная даже Левиной фамилии, я собралась за него замуж. Моя сестра, услышав об этом, засмеялась: «Кажется, ты даже не знаешь, с кем встречаешься!»

— Как с кем? — простодушно отреагировала я. — С Левой!

— А ты в курсе, что он брат знаменитого футболиста?

— Какого футболиста? — рассеянно спросила я.

— Нетто.

Во мне всё перевернулось... Я познакомилась с Игорем уже после той легендарной Олимпиады в Мельбурне. Даже не знаю, как описать свое впечатление... Такой тихий, скромный молодой человек. На все вопросы отвечал буквально: «Да. Нет. Не знаю. Хорошо. Плохо». И вот мы все стали жить в коммуналке. Мы с Левой в одной комнате, а в другой — их мама и Игорь, который спал на раскладушке. У Игоря в то время уже была отдельная квартира на «Киевской», но он был так привязан к маме, что не хотел переезжать.

Тогда, в 50-е, в гигантской коммуналке на Сретенке, Лариса Васильевна прожила в одной квартире со знаменитым футболистом Нетто совсем недолго.

Был один забавный случай, который ей особенно запомнился:

— По-моему, об этом вообще знают очень немногие. По крайней мере, до сих пор ни разу не приходилось читать ни в книгах, ни в газетах. Но то, о чем я сейчас расскажу, характеризует Игоря на все 200 процентов.

Сборная СССР выигрывает в 1955 году товарищеский матч у ФРГ — 3:2. А ведь немцы приехали в Москву в ранге чемпионов мира, мало кто верил, что мы сможем их одолеть. И вдруг выигрываем — огромное счастье. На радостях всем игрокам клятвенно обещают исполнить самое заветное желание. Что, мол, ни попросите — сию же минуту. Ну, и ребята стали просить. Кто-то захотел квартиру, кто-то — машину. Когда очередь дошла до Нетто, что, вы думаете, попросил капитан? Один смех... Телефон в нашу коммуналку, чтобы он мог звонить маме, когда уезжает надолго из Союза. Причем Игорь просил не только для мамы, потому что телефонный аппарат он установил в коридоре, чтобы им могли пользоваться все восемнадцать соседей!

Надо заметить, его отношения с матерью были довольно жесткими. Даже когда Нетто был одним из самых знаменитых и популярных футболистов Советского Союза, мама продолжала относиться к нему порой так строго, словно перед ней дошкольник. Она могла выговаривать ему жестко, хлестко, а Игорь на моей памяти ни разу ей не ответил. А ведь мог бы сказать, как сейчас с родителями разговаривают: «Отстань! Не твое дело!» Но Игорь, например, сидел на диване, на коленях — газета, он смотрел в эту газету и — молчание.

Кстати, его бесстрашие на поле, резкость, потрясающая сила воли, желание победить во что бы то ни стало — это всё от матери. Ее характер во многом передался младшему сыну. Она и старалась воспитать его именно таким. Лева рассказывал мне, что когда Игорь был маленьким и к ним домой прибегали девочки: «Ваш Игорь подрался и сейчас плачет», мама Нетто выпроваживала их за дверь, а сама продолжала невозмутимо заниматься своими делами. Никогда не ходила искать сына, успокаивать или защищать от других мальчишек: «Пусть учится отвечать за свои поступки! Пусть запоминает главное: или первый, или никакой!»

Его элегантность, безукоризненность во всем, начиная с ботинок и заканчивая ногтями, — тоже заслуга матери. Мы жили без горячей воды, без элементарных удобств, но Игорь каждый день выходил из дома в свежей, тщательно отутюженной рубашке, с идеальными стрелочками на брюках, в начищенных до блеска ботинках.

«Последнее дело, если мужчина выходит из дома в грязной обуви», — говорила его мама. Она была настоящей эстонкой: не помню, чтобы хоть раз она поцеловала или обняла Игоря, но внутренне она его просто боготворила. Когда Игорь играл, мама волновалась так сильно, что всё время выбегала на кухню и курила, держа сигарету дрожащими пальцами...

Льва Нетто, которого болезнь Игоря, словно перемотав пленку, вернула в далекое прошлое, порой охватывало очень странное чувство. Льву Александровичу казалось, что время, пройдя достаточно длинный виток спирали, снова остановилось в той же точке. И снова четко разделены роли. Он — старший, Игорь — младший, и брата надо оберегать, не оставляя одного ни на минуту:

— Я почему-то всё чаще вспоминаю наше детство. Как мы ловили рыбу корзинками в Москве-реке, и Игорь однажды, почувствовав, что поймал, слишком резко вытащил корзинку. А там оказался огромный линь. Рыба запаниковала, забила хвостом и вырвалась. У меня до сих пор перед глазами стоит расстроенное лицо братишки: «Как же так, почему?» Он всегда ненавидел проигрывать, и в тот день был мрачен до самого вечера, никак не мог успокоиться.

Или вспоминаю, как однажды участвовали в жесточайшей уличной драке: дрались с детьми иностранных рабочих, которые жили через забор от нас в новых домах, получивших прозвище Американка. И вот по следам одной из таких драк была вызвана милиция. Мы всей компанией помчались к себе во двор. У нас там был угол, куда зимой сгребали снег, и мы, балуясь, выкапывали в этом снегу пещеры. В эти пещеры мы и бросились, спасаясь от милиции. Сидели часа, наверное, два, и всё это время милиционеры безуспешно пытались выудить нас оттуда. Так и ушли ни с чем...

Игоря часто приглашали на разные футбольные мероприятия, и я ездил вместе с ним. И знаете, когда Игорь попадал в знакомую обстановку, он мгновенно преображался. Менялись осанка, походка... Его просили вручать детям призы, и никто не ждал, что Нетто что-то скажет. Игорь подходил, пожимал руку, давал автографы. На детей это производило огромное впечатление. Помню, когда играли ветераны киевского «Динамо» против ветеранов «Спартака», за нами бежала целая толпа мальчишек: «Нетто! Нетто! “Спартак” — чемпион!»

Так прошли последние годы великого Игоря Нетто. Его поминки собрали старых футбольных друзей. Шуткам, воспоминаниям и смеху не было конца. Необыкновенно веселые поминки. Может быть, так и должен уходить светлый человек, сделавший в жизни не только то, что он мог, но намного более того. Потому что победы нашей футбольной сборной времен Нетто кажутся, согласитесь, просто недосягаемой, космической высотой.

…Когда гости разошлись и веселье стихло, уступив место спокойной, умиротворенной беседе, в дверь неожиданно позвонили. Лариса Васильевна пошла открывать. Удивленные возгласы в прихожей… В комнату вошла женщина. Когда-то — одна из самых красивых манекенщиц Москвы. Ольга Чернышева. Невеста Игоря Нетто, с которой он расстался накануне свадьбы, поверив сплетням, распускаемым его окружением, у которого на женитьбу Нетто были совершенно другие виды.

Приподнялась завеса старинной тайны. Она вышла замуж за другого великого футболиста, Игоря Численко. Но Нетто так и остался самой большой ее любовью. Даже спустя много лет она иногда приходила по вечерам, чтобы просто посмотреть на свет окон его квартиры…

Впрочем, это уже совсем другая история.

Инесса РАССКАЗОВА
Фото Юрия Соколова