30 лет спустя после исторического матча его участники встретились вновь.
Фото из архива «ФиС»
Какими только военными специальностями не овладел в дни войны комсорг команды Василий Ермасов! И минером был, и связистом. Поварское искусство и то освоил. В обкоме генерал-лейтенант Воронин осторожно поинтересовался у Ермасова, как бы получше отметить надвигающийся первомайский праздник. Моментально сориентировавшись — демонстрации-то среди руин и пепелищ не организовать, — Ермасов заявил уверенно: «Надо сыграть в футбол. Пусть люди увидят: жив наш город. Жив и спортивен всем смертям назло». А на вопрос секретаря обкома партии Чуянова: смогут ли находившиеся в Сталинграде футболисты провести матч с московской командой, Ермасов ответил: «Сталинградцы всё могут».
Матчу быть! Во Всесоюзном спорткомитете в Москве решили отправить в Сталинград московский «Спартак». Ермасов, назначенный ответственным секретарем общества «Динамо», принялся собирать сталинградскую команду. Игра была обязана состояться 2 мая.
Но где играть? В Бекетовке, в южной части города, отыскался относительно сохранившийся стадион «Азот». Туда вслед за саперами и прибыли футболисты. Саперы трудились не зря: проходы к «Азоту» были заминированы, попадались и неразорвавшиеся снаряды. Вместо физической подготовки спортсмены закапывали глубокие ямы в центре поля и на беговой дорожке: только неделю назад артиллеристы увезли отсюда тяжелые дальнобойные зенитки. Огораживали футбольное поле штакетником, ставили ворота, ремонтировали раздевалки.
Кто и каким образом прослышал о тренировках футболистов? У дурных вестей длинные ноги. А у вестей добрых? На стадион потянулись болельщики. За несколько дней до матча тонкий ручеек людей с носилками превратился в добровольный, но дисциплинированный отряд под командой Ермасова и Беликова. Билась упрямая жилка: вот вам — как же, стерли с лица земли! Вот вам — уничтожили! Да мы еще вам, фашистам, назло и в футбол сгоняем!
К середине апреля не без труда собрали чертову дюжину сталинградских футболистов. И все, как один, волновались. После по-военному длинных рабочих смен и опасных дежурств в оперотделе тренировались до изнеможения на неровном поле. На первую тренировку вышли кто в чем. Залатанных гимнастерок и просящих каши сапог никто не стеснялся. Тренером выбрали Плонского: Сергей Илларионович окончил институт физкультуры.
Жить игрокам было негде. Селились в землянках, блиндажах, откуда недавно ушли зенитчики. Тут и преподнесли спортсменам щедрый подарок, которого, признаться, не ждали. Разрешили оформить вызов эвакуированным семьям. Эх, только бы приехали! Недели за полторы до майских приплыли пароходом. Такой радости за всё годы войны не было. Черт с ним, что голодно. Лишь бы вместе.
В сторожке около стадиона с Беликовым поселились Плонские, Гусевы еще одно семейство — 14 человек. Из обстановки — четыре табуретки, сбитый из ящиков для артснарядов стол, нары. Попозже поставили печку-буржуйку. Погода стояла отличная, под стать настроению, но готовились, и не зря, к студеной зиме. Чтобы не толпиться и не толкаться у единственного стола, обедали в три смены. Выдавали американские консервы, прозванные острословами «вторым фронтом». А когда набирали лебеды, устраивали коллективное пиршество — овощной суп. Жаль, огороды первое время рыть запрещалось — так густо усеял фриц всё вокруг минами. Ни разу не поссорились, не поругались: футбольная коммуна трещин не давала.
Голода, в общем, не было. Хлебом по карточкам отоваривали исправно. Получили футболисты и доппаек — пшенную кашу. Прикатили откуда-то бочку с селедкой. Так что хлеба, селедки и воды в Волге ребятам хватало. Из Москвы доставили немыслимую ценность: футбольные мячи, бутсы, трусы и майки — атрибуты праздничной игры.
2 мая 1943 футболистам предстояло сыграть главный — так считают они все — матч жизни. Сначала почему-то рассчитывали, что их команда будет выступать под флагом сталинградского «Динамо» и встретится со столичными одноклубниками. Но московское «Динамо», как сообщили из столицы, «было в разгоне» —|воевали москвичи: многие далеко за линией фронта. Как их вызовешь?! Дней за десять до игры Василий Ермасов удивил Беликова: «Играем с московским “Спартаком”! А мы выйдем на поле как “Динамо” — Сталинград».
Спартаковцев собрали во Всесоюзном спорткомитете. Его председатель товарищ Снегов сообщил: сталинградцы просят сыграть с местными на майском празднике. Сбор «Спартаку» назначили на подмосковном аэродроме в ночь на 1-го мая, а «добро» на вылет дали утром 2 мая. Ждали налета немецкой авиации, Акимов так и не понял — на Москву или на Сталинград. Но когда приземлились, он не поверил своим глазам. Встречали спартаковцев не только те, кому это положено по долгу службы, но и десятки болельщиков. Двое, это врезалось в память резким штрихом, пришли на аэродром босиком. Как и откуда прознали о прибытии футбольного спецрейса? Загадка неразрешимая, такая же, как и игра под названием «футбол».
За неделю до матча в городе появились афиши. Беликову помнится, что афиша, а не афиши, была единственной на весь Сталинград: вешать объявления оказалось не на что. Зато ту афишу написали фиолетовыми чернилами на ослепительно белой, непривычной по военным временам бумаге. Об игре сообщала газета. Но кто, когда, по какому адресу смог бы ее выписать... Словом, футболисты волновались: соберется ли народ?
Как они сыграют? Только бы не проиграть. Подъем перенесли на 5.30 и тренировались с шести до восьми. Прибегали поздними вечерами после работы и играли в мягких весенних сумерках, пока совсем не стемнеет.
Как пойдет игра? Испытывали чувство страшной ответственности. Будто всю жизнь гоняли мяч ради этого матча. Поклялись: «Если уступим, то с честью. Биться до финального свистка». В день матча сталинградские футболисты испытывали «легкий мандраж». «Спартак» шутить не собирался. Мэтр футбольных ворот Анатолий Акимов без сюсюканья предупредил друга Беликова: «Костя, вам придется нелегко». Беликов скрыл волнение небрежным: «Посмотрим, игра покажет. Пришел бы народ».
Футболисты переживали понапрасну. Люди пришли. Футбол — занятие мирное. Когда мужчины играют в мяч, молчат орудия и пулеметы. Пусть еще гнать и бить фашиста от Волги до Берлина. Кусочек мирной жизни оторван, отвоеван. Матч был лекарством — ничего что полуторачасовым — от боли, бед и невзгод. Горе, руины, разруха — и вдруг 90 минут праздника. Всё вернется. Встанет на места. В этом убеждали и одетые в парадную форму команды. И транспарант с приветствием московскому «Спартаку». И плескавшиеся на ветру флаги со знакомыми буквами «С» и «Д». Успели даже поставить скамейки тысячи на три зрителей. А пришло раза в четыре больше. Вход для всех — бесплатный.
Игра еще не началась, а трибуны зашумели, зааплодировали. Это генерал Скоков вручил Ермасову боевую медаль «За отвагу». Футболисты, с которыми я беседовал, единодушны: после этого они успокоились. Волнение спортивное уступило место волнению праздничному.
С удовольствием приведу составы команд, включая запасных.
«Динамо» (Сталинград): Василий Ермасов, Константин Беликов (капитан), Сергей Плонский, Леонид Шеремет, Владимир Зуев, Александр Моисеев, Александр Колосов, Иван Фролов, Федор Гусев, Георгий Шляпин, Савва Пеликян. Запасные Георгий Иванов и Белоусов.
«Спартак» (Москва): Анатолий Акимов, Александр Леонтьев, Георгий Глазков, Константин Малинин, Николай Морозов, Александр Оботов, Анатолий Сеглин, Борис Смыслов, Борис Соколов, Василий Соколов, Виктор Соколов (капитан), Владимир Степанов, Олег Тимаков, Серафим Холодков, Владимир Щагин.
Судить матч поручили сталинградскому футболисту Леониду Назарчуку. По отзывам обеих сторон, судил он в манере, которую бы мечталось увидеть и у всех современных арбитров: ни тем, ни этим.
Установка хозяев на игру была логично-нехитра. Сдержать натиск спартаковцев на первых минутах и контратаковать быстрыми флангами. «Спартак», как признавался Акимов, в победе не сомневался. Предполагалось, пользуясь акимовской терминологией, «закатить штучки три-четыре, и потом, не обижая сталинградцев, погонять в свое удовольствие». Спартаковцы были наиграны. В 1942-м победили в Кубке Москвы. В 1943 году выступали в первенстве столицы. А за своих Беликов переживал: хватит ли сил на футбол?
«Спартак» ринулся в атаку. Обороняясь пятью расположившимися в линию защитниками, динамовцы и не предполагали, что невольно избрали вариант, который завоюет популярность в 70-е годы. Видя, что защите туго, в штрафную оттянулись и нападающие. Четверть часа хозяева никак не могли выровнять игру. Спартаковцы били и били по воротам, но двухметровый Ермасов стоял в воротах непробиваемой сталинградской глыбой. «Спартак» играл потехничнее. Он жал, наседал, старался — но безуспешно.
Динамовцы воспряли духом. Сбивая атакующий спартаковский пыл, спокойно держали мяч, контратаковали. Действовали самоотверженно, слаженно. Мяч попал к Савве Пеликяну. Тот никак не мог найти свободных игроков: спартаковцы всех держали крепко. И вдруг увидел Савва открывшегося Георгия Шляпина. Быстрая передача — и тот, получив мяч, промчался по левому краю и сделал прострельный навес. Набежавший Александр Моисеев без всякой обработки ударил в классическую «девятку». Анатолий Акимов, как ласково трактуют сейчас подобные эпизоды коллеги — спортивные журналисты, «был бессилен». Но в 1983-м Акимов самокритично сетовал: «Не ожидал, что так сильно выстрелит. Мяч брался».
Наступил на минуте 70-й момент, когда сталинградцы согласились бы и на ничью. Открывшееся второе дыхание иссякло, а третьему, сверхрезервному, взяться было неоткуда. Держались из последних сил. Когда спасительно прозвучал финальный свисток, выяснилось: силы-то именно последние. По-братски обнявшись, помогали выдохшимся, усталым уйти с поля.
Игра понравилась. Болельщики смотрели, радовались, отходили от военных невзгод. Болели за обе команды, и, нестройно скандируя: «Мо-лод-цы!», стоя проводили футболистов. Сталинградцы доплелись до раздевалки и долго отдыхали на скамеечках: отнялись ноги. И всё равно гордость переполняла. Смогли доставить радость людям, да и себе тоже.
«Банкет» был по-военному строг. Достали несколько буханок ржаного хлеба, мерзлой картошки и селедки со ржавчинкой, зато такой вкусной.
Николай ДОЛГОПОЛОВ