Спорт и личность
Кирпичики в фундамент
Виктора Васильевича Тихонова, ушедшего из жизни 84-летним в ноябре прошлого года, можно назвать эпохальным тренером хотя бы за то, что под его руководством сборная СССР по хоккею трижды побеждала на Олимпийских играх, восемь раз — на мировых чемпионатах. А ведь были еще и выигрыш Куба вызова — 1979, и Кубка Канады — 1981, и двенадцать победных сезонов кряду тихоновского ЦСКА в первенстве страны... А мне он запомнился еще совсем молодым, без орденов, эполет и аксельбантов, но уже и тогда он был тем самым Тихоновым, которым и остался на всю свою долгую жизнь.
Маленький и пыльный стадиончик «Буревестник» в Самарском переулке был для меня самым главным местом притяжения в послевоенные школьные годы. Здесь, рядом с всегда вытоптанным футбольным полем, окруженным черной гаревой дорожкой, за тремя рядами дощатых скамеек, находилась «плешка», наподобие танцплощадки, окруженная оббитыми мячом невысокими топольками. На этом пространстве мы часами играли в футбол, делая перерывы, чтобы напиться воды из ржавого пожарного крана.
Сюда приходили артисты цирка с Цветного бульвара, и среди них кумир того времени клоун Карандаш. Но такое случалось редко, а так всё больше играли ребята с близлежащих четырех Мещанских улиц. В игре все были равны, хотя я знал, что один из играющих считался бандитским авторитетом, которого звали Лимон. Однажды, играя против него, когда, как мне показалось, он остановил мяч рукой, я непроизвольно закричал: «Рука!», и Лимон двинулся на меня с угрожающим видом. Я понял, что сейчас он меня убьет. Но он лишь заорал в ответ: «Плечо!», объясняя тем самым, что мяч ему попал не в руку, а в плечо.
Играли вместе с нами и те, кто выходил на главное поле стадиона «Буревестник» в воскресных матчах клубного первенства Москвы. Будущий олимпийский чемпион по футболу в Мельбурне-56, а тогда ученик портного, шестнадцатилетний Борис Татушин, вешая на сучок тополя-штанги свой ладно скроенный пиджак, предупреждал меня, занявшего место в воротах: «Смотри, отвечаешь головой!»
А Кыра — таким непонятным для непосвященных именем называли атлетично сложенного игрока, одновременно и юношеской, и первой мужской команд «Буревестника» — в наших сражениях на «плешке» участия не принимал, оставаясь молчаливым сторонним наблюдателем. Кырой прозвали его те, кто больше всех общались с ним в футбольно-хоккейном кругу. Потому что он проговаривал несколько букв в названии клуба «Крылья Советов», говорил скороговоркой «Кырсоветов».
Вот этим Кырой и был Виктор Тихонов, унаследовавший победные традиции Аркадия Чернышева и Анатолия Тарасова на хоккейном мировом и олимпийском уровне.
В первое послевоенное десятилетие я много раз видел Виктора Тихонова-игрока на футбольном поле и на хоккейной площадке. Три года до призыва в армию он играл в футбол за «Буревестник», причем на разных позициях: был защитником, полузащитником, нападающим. Ничем особо не выделялся, как тот же Татушин или другие самородки — любимцы Самарского переулка, с которыми можно было поздороваться, гордясь таким знакомством. А Тихонов оставался для меня недоступным человеком, ушедшим в себя, в свое видение игры и тренировок.
Помню будний дождливый день. На стадионе никого нет, напрасно пришел, но и уходить не хотелось. И тут на поле появляется с мячом Тихонов. Ставит мяч на линию штрафной площади и начинает сосредоточенно наносить удары по пустым воротам. Забьет и идет вынимать мяч из сетки. Опять бьет. Весь ушел в себя. Захотелось ему помочь, встал около штанги, вынимал мяч из сетки и отправлял ему. Он на меня ноль внимания. А бил на силу. Я рискнул и встал в ворота. Тяжелый мяч из грубой кожи со шнуровкой просвистел над моей головой как чугунное ядро. Второй попытки отразить удар я уже предпринимать не стал.
Вспоминается и другой случай, во время ноябрьских праздников. Опять меня потянуло на «Буревестник». Уже наступили первые холода со снегом. Половина теннисного корта была расчищена от снега и залита оледеневшей водой. На этом льду в полном одиночестве Тихонов водил шайбу, делал ускорение с места. Даже искоса не посмотрел на меня, второго в этот день человека на стадионе, когда все нормальные люди сидели за праздничными столами. Он был предан своему делу. И всё остальное, постороннее, не имело для него никакого значения.
На призывника Тихонова обратил внимание Всеволод Бобров, бывший тогда старшим тренером и ведущим хоккеистом армейского клуба BBC (Военно-Воздушных Сил) Московского военного округа (МВО), созданного сыном вождя народов, генерал-лейтенантом Василием Сталиным. Но сначала Виктор оказался в дубле футбольной команды летчиков. Я видел его пару раз в матчах дублеров на стадионе в Лефортове. А зимой была шайба, подступы к игре в ледовой дружине BBC МВО.
После гибели 7 января 1950 года в авиакатастрофе под Свердловском большинства хоккеистов команды Тихонов с футбольного поля перешел на ледовую площадку, стал трехкратным чемпионом страны в составе ВВС. Затем перешел в столичное «Динамо», в котором завершил карьеру игрока в 1962 году, завоевав еще одну золотую медаль победителя всесоюзного первенства. Из динамовских рядов он приглашался во вторую сборную СССР, был ее капитаном. Но и это еще не всё. В том же, 1962 году окончил Государственный институт физической культуры (ныне РГУФК), стал дипломированным специалистом, тренером.
Вспомнив о его игровом прошлом, собственная память переносит меня на без малого двадцать лет вперед, в 1981 год, когда вместе с коллегой по «ФиС» Борисом Левиным, а вернее, благодаря ему, дружившему со звездами хоккея, я оказался в небольшой квартире Тихонова на Ленинградском проспекте. В прихожей висела его кожаная коричневая куртка с погончиками, известная миллионам телезрителей разных стран.
А комната, в которую нас пригласил Виктор Васильевич, старший тренер сборной СССР по хоккею, напоминала методический спортивный кабинет: на двух креслах, на круглом журнальном столике, на тахте — груды хоккейной литературы, конспекты, листочки с расчерченной хоккейной площадкой. На вытянувшихся вдоль стены полках — справочники, призы, фотографии ледовых сражений, значки, эмблемы, вымпелы. Больше в этой комнате ничего не было.
Хозяин освободил кресла и журнальный столик, на который мы поставили магнитофон. Времени для беседы — полтора часа. У Тихонова не только дни, но и недели и месяцы были рассчитаны по минутам. Когда мы спросили, сколько часов он отводит на сон, услышали в ответ: «Вот пойду в отпуск и буду спать целых восемь часов в сутки!»
Первое, на что я сразу обратил внимание, это его реакция на услышанное от собеседника, мол, пригодится это или нет для его работы? И лишь потом отвечал, причем и тут как будто размышляя с самим собой — поиск продолжался, его мышление было целиком отдано хоккею и всему, что с ним связано. Прослушав потом магнитофонную запись, мы решили отказаться от традиционной формы интервью и предложили читателям журнала запись нашей беседы в виде его монолога («Виктор Тихонов: не только очки». «ФиС», № 8, 1981). Всё тогда им сказанное так или иначе развивало и дополняло главный вопрос: как создается команда единомышленников на льду и в жизни?..
«Сам я не люблю выделять кого-либо особо, — говорил он тогда, — и тем более употреблять такое понятие, как подвиг. Но то, что совершил Владислав Третьяк, иначе, как спортивным подвигом, не назовешь. Вообще его отношение к делу не знает аналогичных примеров. Так было всегда. Но вот жизнь преподнесла Владиславу испытание. Незадолго до чемпионата мира в Швеции он сломал ногу. Его место в воротах ЦСКА занял молодой Александр Тыжных. Однако и Третьяк не пропускал тренировок. На лед выходил на костылях, а перед воротами ставил табуретку. И по триста-пятьсот раз армейский тренер Виктор Кузькин посылал ракеткой теннисный мячик в сидящего перед воротами Третьяка. Владислав сохранял навык, точность движений, реакцию, вратарское чутье... Мы все были уверены, что на чемпионат мира в Швецию должен поехать именно он. Да и ему самому необходимо было знать, что в него верят. Третьяк стал лучшим вратарем на чемпионате мира, был признан и лучшим хоккеистом Европы и Советского Союза 1981 года. Решение справедливое и законное, я от души поздравил и поблагодарил Владислава».
О причине поражения от американцев в финальном матче олимпийского турнира 1980 года в Лейк-Плэсиде Тихонов сказал:
«Для меня на всю жизнь останется незаживающей раной это поражение. Говорят, что на ошибках учатся. Долгий, до мельчайших подробностей анализ состава, действий пятерок, поведения и отдачи каждого игрока сборной на турнире в Лейк-Плэсиде убедили меня в том, что уже перед Олимпиадой необходимо было влить в сборную свежие силы. Настаивать и доказывать свою убежденность до конца. Сделать это со всей решительностью мне, старшему тренеру, не удалось. В этом, считаю, заключалась стратегическая ошибка. На чемпионате мира в Швеции наш состав уже существенно отличался от того, в котором он выступал год назад. Пожалуй, самым заметным новшеством в сборной было отсутствие в ней ударных звеньев. Хорошо это или плохо? Однозначного ответа не даю. Конечно, хорошо, когда есть тройка-лидер. Но в то же время это в какой-то мере может отразиться на игре всех остальных трех троек, у игроков которых бывает притупляется чувство повышенной ответственности».
Но даже побывав у Тихонова дома, разговаривая с ним и задавая ему вопросы, я не уверен, что он меня запомнил. Всё осталось как и в мои школьные годы на стадионе «Буревестник», где он закладывал кирпичики в фундамент своей эпохальной судьбы. С молодых лет ему дорога была каждая минута, и, может быть, поэтому он, восемнадцатилетний, ни на что не отвлекаясь, бил на силу по воротам, не замечая в них меня, тринадцатилетнего...
В последний год жизни Виктор Васильевич почувствовал себя счастливым, когда сборная России победила на чемпионате мира-2014 в Минске. Лучшим нападающим и лучшим бомбардиром этого турнира был признан его внук, Виктор Тихонов-младший, который после победного финала, в раздевалке, повесил ему на шею свою золотую медаль: «Это твоя награда, дед!» И вся переполненная раздевалка аплодировала Тихонову-старшему, который всегда считался железным человеком, бегал кроссы до восьмидесяти лет, неизменно находился в центре всех хоккейных событий в России.
До своих последних дней, оставаясь почетным президентом хоккейного клуба ЦСКА, делал всё, что мог, чтобы вернуть былую мощь армейцам, не выигрывавшим звание чемпиона страны после его ухода с поста главного тренера. Он ушел из жизни, когда в нынешнем первенстве ЦСКА лидировал, напоминая в лучших сегодняшних матчах во главе с Александром Радуловым былые образцы тихоновской победительной игры.
Если армейцы сумеют завоевать золотые медали, то в этом будет и заслуга Тихонова — его весомые кирпичики в фундамент отечественного хоккея нового века.
Сергей ШМИТЬКО