Сердце чемпиона
Феномен чемпионства до сих пор не разгадан, хотя это давно пытаются сделать и ученые, и журналисты, и писатели. «Что выделило этих людей из всех прочих, что сделало их чемпионами, первыми? — рассуждает в своей повести «Колесо» писатель Андрей Битов. — Этот наивный вопрос невольно и неизбежно приходит в голову при знакомстве с ними. С одной стороны, люди как люди: симпатичные, серьезные, простые. С достоинством, правда, — вот что важно. Но что именно привело их к финишу первыми? Мастерство? Смелость? Настойчивость? Удача? И т.д.? Конечно, все это и еще многое. Но и последний вряд ли труслив или не стремился к победе… Он тоже выделяется среди людей многими выдающимися качествами. Значит, все вышеперечисленные из качеств необходимо чемпиону, но недостаточно. Есть еще что-то. Что?»
В какой-то мере ответ на этот вопрос вы найдете в размышлениях экс-рекордсмена мира по прыжкам в длину, неоднократного чемпиона Европы и призера олимпийских игр Игоря Тер-Ованесяна. В №9 журнала «ФиС» за 2009 г. мы уже печатали фрагмент из рукописи его книги, а теперь предлагаем вашему вниманию новую, недавно написанную главу.
Какие качества отличают тех, кто чаще выигрывал, чем проигрывал? И можно ли говорить о неких чертах характера, которые присущи всем чемпионам?
У настоящих чемпионов «плохая память». Они быстро забывают о своих победах и с каждым восходом солнца начинают жить заново.
Всех великих спортсменов, которых я знал, отличает скорость, с которой они воспринимают и перерабатывают информацию. Они мгновенно сортируют ее, принимая во внимание только то, что, с их точки зрения, способствует их успеху. Да, иногда они ошибаются, но это случается крайне редко.
Каждый из этих мастеров переживал состояния депрессии, все они испытывали страх, чувство неуверенности, обессиливающее волнение, но ни у кого из них никогда не возникало чувство, что проигрыш неизбежен. Неистребимая способность терпеть помогала им дождаться благоприятной ситуации, когда можно будет реализовать все свои возможности…
А есть ли у великих спортсменов чувство ответственности за тот дар, которым их наделила природа? Я не уверен в этом. А разве такое чувство было присуще великому Пушкину? Вряд ли он творил, ощущая чувство ответственности перед чем-то или перед кем-то. Разве только перед кредиторами…
Людьми, способными творить, движет не ответственность, а мощный волевой импульс, который и выделяет их среди тех, у кого воля подменяется желанием, возможно, и страстным. Но воля и желание — это не одно и то же…
Большие спортсмены и великие тренеры обладают особым чувством, которое ведет их к победе, заставляя обходить те дороги, по которым идут другие.
Крошечная птичка сливка на своем пути в Южную Америку летит сначала в сторону Африки, на большой высоте пересекая Атлантический океан. Достигнув примерно 6000 метров, она ловит поток воздуха, который несет ее к Южной Америке. Руководствуясь своим миграционным инстинктом, эта птичка — 20 граммов храбрости, защищенных лишь мягкими перышками, — в течение нескольких дней держит свой курс на протяжении 4000 км. И этот ее чемпионский характер вызывает в нас и удивление, и восторг…
Но одной только «чемпионской интуиции» недостаточно. Нужна еще соответствующая среда, в которой талант мог бы развивать и совершенствовать свой дар.
Не думаю, что Валерий Борзов смог бы стать тем, кем он стал, если бы рядом с ним не оказался тренер Валентин Петровский. «Но если Петровский такой гениальный, — говорили в свое время многие, — то почему он не может подготовить второго Борзова?». В ответ на это могу сказать только то, что у каждого человека свой потенциал. Не сомневаюсь, что в группе, которую тренировал Петровский, каждый из его воспитанников смог полностью реализовать все свои способности и дойти до своего «потолка».
Способность длительное время сохранять интерес и готовность к большой, интенсивной и систематической работе — одно из главных условий достижений успеха.
Жизнь, однако, доказывает: чтобы стать чемпионом, нужно обладать не только достоинствами, но и такими качествами, которые в обычной жизни могут счесть недостатками. Л.Н. Толстой, например, говорил о своем брате, что тот был не менее талантлив, чем он, однако не сделался великим писателем, потому что не имел такого недостатка, как тщеславие.
Много лет назад один американский журналист спросил меня: «Нравится ли вам быть всемирно известным спортсменом или вы предпочли бы остаться обыкновенным человеком с улицы Горького?» Поскольку я обыкновенный человек, мне нравится быть достаточно известным. А славы не бывает без шума. Лично я никогда от этого шума не уставал, возможно, потому, что он не был чрезмерным…
Говоря о спортивных звездах первой величины, я не могу, к сожалению, не отметить, что многие из них безвременно ушли из жизни. Из-за чего? Почему? Может быть, потому, что сила и мощь переживаний, которые они испытывали в самом начале своей жизни, не идут ни в какое сравнение с серыми буднями, в которые эти люди попадали после завершения спортивной карьеры? Такую психологическую травму переживают все без исключения бывшие чемпионы, и эти раны кровоточат у них до конца дней…
Когда я думаю об этих людях, то прежде всего вспоминаю Владимира Ященко — экс-рекордсмена мира в прыжках в высоту, одареннейшего атлета, которому принадлежит последний мировой рекорд, установленный «перекидным» способом.
…Врач нашей команды Григорий Петрович Воробьев неторопливо и внимательно осматривал всех, кто впервые попадал к нам на всесоюзный сбор. Позже он рассказывал мне о своих впечатлениях. После того как он осмотрел Ященко, Григорий Петрович сказал, что не встречал прыгунов с такими физическими данными. Прыгучесть, которую Ященко продемонстрировал на тестировании, поразила его. Мне тогда это показалось странным: у Володи были слегка Х-образные ноги и легкое плоскостопие. Особенности нервной системы этого спортсмена требовали особого к нему отношения. Очень закрытый и очень ранимый, Ященко время от времени исчезал на несколько дней, много пил и курил. После соревнований, на которых Володя, предельно сконцентрировавшись, выплескивал всю свою энергию, он, абсолютно опустошенный, как подраненный зверь уползал в свою нору и привычным ему способом приводил себя в порядок, одновременно разрушая свой организм…
Однажды коленные связки на его толчковой ноге не выдержали и порвались. Было сделано несколько операций. Во время послеоперационного периода спортсмен должен был соблюдать строжайший режим, с неукоснительной точностью выполняя все предписания врачей. Володя не смог этого сделать и постепенно сжег себя до дна…
Говоря о качествах, которые отличают чемпиона, хочу, хотя это, наверное, и нескромно, обратиться и к своему опыту.
У меня была хорошая нервная система. На соревнованиях я всегда показывал более высокие результаты, чем на тренировках. При этом на подготовку к выступлениям я затрачивал очень много сил и энергии.
На первый взгляд кажется, что между настроем на победу и нацеленностью на максимальную самоотдачу разница небольшая. Но на самом деле между этими двумя установками — пропасть.
Когда я настраиваюсь на выигрыш, то это слишком абстрактно, я не могу этим управлять, поскольку всё это мне не подвластно. Поэтому я начинаю нервничать и проявлять чрезмерное усердие.
А вот настроиться на борьбу, поверив в свои силы, — это в моей власти. И это мгновенно освобождает меня от излишних волнений. Нервная энергия копится во мне и ждет своего часа. Я даже люблю своих противников, они мне нужны, я их радостно жду, потому что только они позволят мне проявить себя и насладиться борьбой.
Я как тот сёрфер, который ждет большую волну, потому что только она даст мне шанс полностью проявить себя…
Что же было главным в моей спортивной жизни? Сейчас я уже могу подвести некоторые итоги. Во-первых, — это постоянное стремление к успеху. Во-вторых, удовольствие, которое я получал, испытывая физическую усталость от огромных нагрузок и от отдыха, от любовных увлечений и от отношений с близкими и дорогими людьми.
И наконец, третье. Меня никогда не покидало, не покидает и сейчас ощущение постоянного долга, своих обязанностей по отношению к семье, к своему клубу, городу и стране...
Ну а в последнее время мне хочется сосредоточиться на представлении о Боге, и эти попытки обычно сопровождаются чувством благоговения, благодарности и восторга…
Мне кажется, я могу еще проявить себя многими способами, меня не покидает ощущение, что я чего-то не доделал, чего-то не завершил, что мне еще предстоит сделать какой-то рывок, после чего я вскарабкаюсь еще на один небольшой холмик и передо мной откроется новый вид…
Игорь ТЕР-ОВАНЕСЯН