При взгляде на этого активного, подтянутого человека даже в голову не может прийти мысль, что в конце марта ему «стукнет» уже 90. И всё-таки это правда: Анатолий Чайковский — старейший спортивный журналист страны. В своем почтенном возрасте многолетний главред «Физкультуры и спорта», возглавлявший наше издание в течение 20 лет (с 1972 по 1992 годы), а ныне председатель редакционного совета журнала сохраняет потрясающую живость ума, остроту памяти и незаурядный талант рассказчика.

2021 3 raush2

В канун Олимпиады-80 издательство «Физкультура и спорт» посетил Фрэнк Тейлор,
президент Международной ассоциации спортивных журналистов, на снимке он крайний справа.
Чтобы попасть в кадр, Чайковскому пришлось присесть на подоконник.
Фото из архива «ФиС»

Точно так же, сочно и ярко, он писал книги о кумирах всего Советского Союза — фигуристах Белоусовой и Протопопове, Родниной и Зайцеве, Пахомовой и Горшкове. Книги моментально становились бестселлерами и разлетались по домашним библиотекам, даже не попадая на прилавки книжных магазинов. А еще он подарил свою фамилию Елене Чайковской, с которой недавно отметил 55-летие совместной жизни. К слову, с его же легкой руки все друзья семьи величают знаменитого тренера по фигурному катанию исключительно Мадам — за характер и стать... С Анатолием Михайловичем Чайковским беседует сегодня журналист Владимир Рауш.

— Анатолий Михайлович, вы — патриарх отечественной спортивной журналистики. Чем больше всего гордитесь в своей профессиональной деятельности?

— Прежде всего горжусь своей работой в журнале, для которого мы и записываем эту беседу. После того, как в 1972 году я возглавил «Физкультуру и спорт», нам удалось найти совершенно новое направление его развития. В то время все публикации о физкультуре сводились к выступлениям руководителей областных спортивных комитетов и других чиновников с набором указаний и пожеланий. Это были очень формальные статьи, которые мне совершенно не нравились. И я день и ночь ломал голову, как сделать публикации о здоровом образе жизни доступными для читателя, как заинтересовать его.

Вдруг вспомнил о своей поездке на женский чемпионат мира по волейболу в Бразилии, которая случилась незадолго до моего прихода в журнал. Всё в той командировке было замечательно, но самое большое удовольствие доставила встреча с собственным корреспондентом Гостелерадио СССР Игорем Фесуненко. Он-то и познакомил меня с книгой «Бег ради жизни» Артура Лидьярда и Гарта Гилмора, изданной в США.

Это издание рассказывало о том, как практически любой человек, применив конкретные рекомендации и свод представленных упражнений, может сделать себя более здоровым и продлить жизнь. Даже знаменитый футбольный тренер Висенте Феола, который привел бразильскую сборную к званию чемпионов мира, использовал эту книгу для физической подготовки своих игроков.

— Что было дальше?

— Я стал разыскивать книжку в Москве и с большим трудом нашел. Ее владельцем — не поверите! — был молодой журналист Владимир Познер. По моей просьбе он перевел несколько глав, мы их напечатали — и с этого момента у журнала началась новая жизнь.

Сначала мы создали вкладку «Стадион ГТО» — четыре ежемесячные полосы на хорошей бумаге. Там рассказывалось о том, как любой желающий может заниматься спортом самостоятельно, не завися от тренеров.

Потом придумали рубрику «Плавать раньше, чем ходить», в разработке которой активное участие принял президент Федерации плавания СССР Захарий Фирсов. Уже после нескольких публикаций в редакцию начали приходить тысячи писем от читателей с рассказами о том, что 3—4-месячные дети чувствуют себя в воде очень уверенно, становятся крепкими и здоровыми.

В общем, мы сделали здоровый образ жизни доминирующим направлением в журнале. Это был настоящий прорыв, до сих пор никто к этой теме так не подходил. Наша популярность взлетела стремительно!

Когда я возглавил «Физкультуру и спорт», его тираж составлял около 350 тысяч, причем подписчиками были в основном спортивные клубы, библиотеки и другие организации. До обычного читателя журнал практически не доходил. Зато в перестроечные времена, на своем пике, тираж достигал полутора миллионов. Мы были самым популярным спортивным журналом в мире!

— Книги о знаменитых спортсменах, принадлежащие вашему перу, тоже расходились гигантскими тиражами.

— Найти манеру изложения, которая могла бы принести успех, удалось не сразу. Мне не очень нравилось делать интервью, а вот очерки стали моим «коньком». Я слушал спортсменов, старался проникнуть в их характер, понять их мысли и желания, а потом излагал литературный материал глазами своего героя, фактически перевоплощаясь в него.

Этим же методом воспользовался и когда делал литературные записи Белоусовой и Протопопова, Родниной и Зайцева, Пахомовой и Горшкова. Он, метод, помогал мне полностью влезть в «шкуру» спортсмена, сохраняя при этом авторское «я».

Такое двуначалие позволяло мне писать книги, которые были очень популярными. Практически я оказался родоначальником нового жанра. Книгу Белоусовой и Протопопова «Золотые коньки с бриллиантами» до сих пор нескромно считаю замечательной, лучшей среди всех литературных записей. Она написана от лица фигуристов, я специально снял свое имя с обложки.

Когда мы подписывали договор, я сказал: «Ребята, мне не нужна ваша слава». Выступал в качестве литературного негра, просто зарабатывал деньги. Правда, гонорар оказался отменным. Один печатный лист стоил 300 рублей, книга состояла из 15 печатных листов. Вот и считайте: мы получили 4500 рублей на круг, что равнялось стоимости машины.

Кроме того, текст был полностью опубликован в ленинградском журнале «Аврора», в пяти или шести номерах. Это тоже принесло дополнительный гонорар. В общем, литературное творчество давало неплохой приработок.

Хотя тираж составлял 50 тысяч экземпляров, книга не попала на прилавки магазинов. В Ленинграде она целиком разошлась по подписке, остатки распродали в Москве за один день. Белоусова с Протопоповым в те годы были чрезвычайно популярны, о такой славе наши сегодняшние футболисты с хоккеистами даже мечтать не могут. Ими восторгались все — от рабочих до представителей интеллигенции.

— Раз уж зашла речь об этой паре, не могу не спросить… Одни величают Белоусову с Протопоповым интеллектуалами и артистами с большой буквы, другие называют их мелкими, эгоистичными людьми, чуть ли не рвачами. Какой точки зрения придерживаетесь вы?

— Рвачами ребята никогда не были. Просто уже в те годы они вели себя как профессиональные спортсмены. Хапуга — это если ты требуешь того, что не заслужил. А Белоусова с Протопоповым были двукратными олимпийскими чемпионами, четырехкратными чемпионами мира и Европы.

Они собирали многотысячные аудитории. Почему же они должны были выступать бесплатно? Когда Олег с Людой просили, чтобы им достойно заплатили, они требовали справедливости. Считаю, это совершенно правильно.

2021 3 raush1

А.М. Чайковский после 1000-километрового перехода по Северным Саянам.
Этот поход высшей категории сложности Анатолий Михайлович совершил вместе с друзьями в 1955 году.

Фото из архива «ФиС»

 

У них ведь не было даже нормального быта, они вели кочевой образ жизни. Купили «Волгу» с фургончиком, чтобы можно было перевозить вещи с места на место.

А что касается их побега в Швейцарию... Знаете, существует одна легенда. Я говорю так потому, что не могу проверить ее подлинность. У ребят была страстная поклонница, бывшая балерина Императорского театра Муза Сенигова. После революции она уехала в Европу и осталась там до конца жизни. К тому времени, когда Белоусова с Протопоповым вышли на мировой уровень, она уже не могла ходить, болели ноги. Во время выступления фигуристов ее подвозили на коляске к бортику.

Так вот, за кулисами ходил слух, что после Сениговой осталось наследство, и довольно крупное. И что всё это она завещала Людмиле и Олегу. Может, потому они и уехали за границу, что там у них были деньги на первое время — обжиться и встать на ноги.

— Давайте вернемся к вашей судьбе. Почему вы решили избрать спортивную журналистику своей профессией?

— В советское время это было элитарное занятие из-за почти полного отсутствия цензуры. Да и что вычеркивать?! Как матч закончился, так ты и написал. Неудивительно, что в спортивную журналистику переметнулась масса первоклассных перьев из общеполитических газет.

Вспоминаю свою первую поездку на Олимпиаду — в Инсбрук в 1964 году. Официальные командировки от газет в то время были редкостью, и тогда Спорткомитет начал делегировать на крупные соревнования туристические группы. Они состояли из 20—25 журналистов и писателей, попасть в их состав было очень трудно. Например, в нашей группе, отправившейся в Австрию, были Сергей и Никита Михалковы, которому только-только исполнилось 18 лет. Входил туда и Константин Симонов с женой Ларисой. В аналогичных выездах принимали участие Юрий Нагибин, Яков Костюковский, Морис Слободской, Юрий Трифонов...

При этом общение в группе проходило на равных. Писатели-то они были маститые, но в спорте разбирались не очень хорошо. Происходил взаимный обмен информацией: мы им помогали понять специфику различных видов, они обогащали наши литературные вкусы.

Кстати, с Яшей Костюковским мы встречались вплоть до его смерти и находились в очень теплых отношениях... Вернувшись в Москву, члены группы много писали об увиденном. А ведь даже сорок-пятьдесят строк от Трифонова или Симонова, напечатанные в газете, имели для пропаганды спорта огромное значение.

— С другой стороны, и люди тогда относились к спорту совершенно по-другому. Интересовались им искренне, а не выискивали желтые подробности из жизни звезд.

— Согласен. В 70-е годы общество «Знание» регулярно отправляло меня, Николая Озерова и Виктора Понедельника, с которым мы долгое время бок о бок работали в газете «Советский спорт», с лекциями по стране. Объездили почти весь Союз — были в Прибалтике, путешествовали по Средней Волге...

Втроем держали аудиторию ровно четыре часа, а потом еще и на вопросы отвечали. Коля показывал свой документальный фильм, а потом рассказывал случаи из комментаторской практики. Виктор повествовал о футболе, я — об олимпийском движении и фигурном катании. На наши выступления приходили целые Дворцы спорта, по 5—6 тысяч человек, такой был интерес.

Беседовал Владимир РАУШ
Окончание следует