Жизнь титулованной российской фигуристки, двукратного олимпийского призера, двукратной чемпионки мира и семикратной чемпионки Европы Ирины Слуцкой никак нельзя назвать заурядной. В 16 лет она впервые выиграла свой первый крупный титул — европейское «золото». А затем в течение еще 10 лет приносила стране медали крупных соревнований.

В 2003 году, почти сразу после обидного поражения на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, у Ирины начались серьезные проблемы со здоровьем. По словам спортсменки, астма и быстро образующиеся гематомы на руках и ногах вводили в ступор лучших специалистов в России и в Европе.

Ирине долго не могли поставить диагноз, пока однажды она не попала на прием к Игорю Борисову, личному врачу Михаила Горбачева, который и направил ее по правильному следу, заподозрив у Ирины редкое аутоиммунное заболевание — васкулит, осложнение которого зачастую приводит к летальному исходу. Но несмотря на неблагоприятные прогнозы фигуристка смогла вернуться на лед, а после окончания спортивной карьеры жить полноценной жизнью.

Жизнь вне спорта получилась у Слуцкой не менее яркой и интересной. Она была депутатом Московской областной Думы, вела различные передачи на телевидении, в том числе о здоровье, создала и возглавила Добровольный физкультурный союз — организацию, которая занимается развитием всего, что связано со спортом и здоровым образом жизни. Например, популяризацией северной ходьбы.

Есть у Ирины и собственный благотворительный проект «Добропоезд» — в поддержку людей с ограниченными возможностями физического здоровья и интеллектуального развития.

Яркая, деятельная, целеустремленная. Какой была Ирина Слуцкая в спорте, такой и осталась. Сейчас ей 43 года, она второй раз замужем, мама троих детей — 15-летнего Артема, 13-летней Вари и трехлетней Киры.  

— Ирина, а когда вы впервые задумались о том, чем будете заниматься после спорта?

— Наверное, когда прошла эйфория после побед и огромного количества шоу, где я довольно долго выступала. А если быть более точной, то после рождения второго ребенка. Уходя из спорта, четко знала, что буду делать дальше, — у меня было достаточно много предложений выступать в шоу по всему миру, где можно было неплохо заработать. Жизнь в шоу тоже достаточно непроста: постоянные переезды, репетиции, гастроли. Но с другой стороны, выступать там, безусловно, намного легче, чем выиграть олимпийскую медаль. Эти деньги — прежде всего дивиденды за когда-то вложенный труд и достигнутые результаты. К тому же я могла выбирать, куда поехать, — в Японию, в США, Канаду… На меня уже работало имя.

Параллельно мне предложили попробовать себя в роли ведущей шоу «Звезды на льду». Илья Авербух тогда как раз начинал раскручивать этот проект на Первом канале, потом появились другие телевизионные проекты.

Мой старший сын Артем родился у меня практически в процессе съемок, я толком-то и в декрет не уходила, настолько была поглощена работой. А вот когда на свет появилась Варя, я почувствовала пустоту вокруг. Никак не могла избавиться от мыслей о том, что привычная жизнь, которая была у меня раньше, рухнула, было ощущение какого-то провала, как мне тогда казалось, хотя никаких объективных причин для этого не было.

— Была ведь еще и актерская карьера...

— Карьера — это громко сказано. Я отучилась в ГИТИСе четыре года и поняла, что актерство — не моя профессия. Куда больше нравилась работа на телевидении. Я окончила школу ТВ, брала уроки у наших ведущих дикторов, училась держать себя в кадре именно как ведущая информационных программ, вела на Первом канале рубрику спортивных новостей. В кино тоже снималась, предложения были, но по сравнению с работой в качестве ведущей этого было ничтожно мало.

Поэтому после рождения Вари я всерьез задумалась — что дальше? «Звезды на льду», «Ледниковый период», другие выступления в шоу не могли продолжаться вечно. Хотелось расти, развиваться.

— Примеров среди других звезд, на которые хотелось равняться в плане обустройства своей послеспортивной жизни, перед глазами не было?

— Нет. Наверное, потому, что я была по-другому воспитана. Папа всегда мне говорил: «Не сотвори себе кумира!» И мне хотелось стать личностью, иметь свою индивидуальность, а от тех людей, которые мне чем-то импонируют, брать самое лучшее. И что-то делать лучше, чем другие.

— Как человеку, привыкшему выступать на публике, вам важно было оставаться узнаваемой?

— Специально не задумывалась об этом, если честно. Конечно, в той или иной степени мы все тщеславны. К тому же к признанию привыкаешь, хочется продолжать видеть себя на экране, получать обратный отклик.

Знаете, даже сейчас, бывает, приезжаю в регионы, а ко мне подходят молодые люди и говорят: «А я вас знаю. Мне мама о вас рассказывала, она за вас болела, когда вы выступали». Не буду скрывать: мне приятно, что даже спустя годы меня помнит и знает не только старшее поколение. Но жить только своим чемпионским прошлым мне точно было бы неинтересно. Хотелось попробовать найти себя в чем-то новом, где буду чувствовать себя востребованной, полезной людям и при этом зарабатывать на жизнь.

— С чего вы начинали?

— А как-то постепенно всё само стало складываться. Я же продолжала общаться с разными людьми, смотрела по сторонам, прислушивалась к себе, чем бы я хотела заниматься. Важно ведь еще поймать волну. И сами собой стали стекаться нужные мысли, встречаться нужные люди и интересные проекты. Познакомилась с одним из своих будущих помощников, с которым мы работаем уже много лет. Он тогда занимался программой для людей с сахарным диабетом и предложил мне помочь провести одно мероприятие.

Ну а дальше: я начала заниматься этой темой — открыла для себя северную ходьбу. Потом поднялась на ступеньку выше — поступила в РГСУ на факультет «Государственное и муниципальное управление», а еще через год мне поступило предложение баллотироваться в Московскую областную Думу.

— Не смущало то, что спортсмены, которые идут в политику, подвергаются жесточайшей критике несмотря на яркую карьеру?

— Смущало. Я и сама потом не раз сталкивалась с чем-то подобным. Отчасти я таких людей понимаю. Рассуждают-то все примерно одинаково: как человек, который отдал все силы своему виду спорта, может мгновенно переключиться на принципиально иной род деятельности и быть в нем успешным? Мол, не умеем мы ничего, кроме как идти вперед и добывать очередные медали.

— Было желание сломать этот стереотип?

— Нет, я считаю, что это правильно, когда спортсмены, кумиры многих, приходят работать в значимые общественные организации, особенно если их решение осознанно, а угодить всем всё равно невозможно.

— Что в таком случае лично для вас стало самым сложным в депутатской деятельности?

— Умение работать в команде. Я же бывшая фигуристка-одиночница, привыкла сама за себя отвечать. К тому же я очень эмоциональная натура. Пришлось как следует над собой поработать. Где-то несколько шагов назад делать, где-то идти на компромисс, где-то промолчать.

И не хватало, конечно, знаний. Ну так я брала учебники и начинала разбираться. До сих пор, кстати, осталась эта привычка: я очень много чего смотрю, стараюсь много читать, анализировать. Я не пыталась ломать стереотипы, кому-то что-то доказывать, просто делала свое дело и параллельно училась. Судят-то о твоей работе всё равно по тому, каких результатов ты добился.

— А какими вопросами в основном приходилось заниматься?

— Я была заместителем председателя Комитета по вопросам охраны здоровья, труда и социальной политики. Проблем, с которыми люди обращались, было много. К сожалению, не всегда можно было решить задачу на местах, так как они решаются на федеральном уровне, и нужно было задействовать всю систему, что не всегда представляется возможным.

Работа депутата — это работа вдолгую, она не всегда заметна сразу. Но многое и удавалось. В одном подмосковном городке, например, мы открыли аптеку. Городок военный, закрытый, живут там в основном пожилые люди, для которых поездка за лекарствами в другие места была целой проблемой.

Еще один проект, который лично мне очень дорог, — открытие Дома культуры в одном из поселений. До этого там вообще не было никакого объекта инфраструктуры, а теперь это такая точка притяжения для детей и взрослых. И хотя торжественное открытие школы состоялось уже после того, как я сложила депутатский мандат (мы этим проектом несколько лет занимались), всё равно могу записать это в актив себе и своей команде.

Вообще уже год, как я не являюсь депутатом, а люди продолжают звонить, просят помощи. Наверное, это тоже один из показателей того, что сделано немало.

— Весной прошлого года вы неожиданно для многих решили бороться за пост президента Федерации фигурного катания Москвы.

— Почему неожиданно? Фигурное катание постоянно идет со мной рядом. У меня есть своя школа фигурного катания — это мое детище в поселке Заречье Московской области. Мы берем детей с четырех лет и воспитываем их. Дети из нашей школы выступают на соревнованиях, получают спортивные разряды, защищают титулы. Всё серьезно.

— …но проиграли…

— В любом случае это был очень полезный опыт. Неудачи у всех бывают, ты либо борешься, либо нет. Я должна была попробовать, всё, что от меня зависело, сделала, а там как сложилось, так и сложилось.

Я прекрасно себя чувствую там, где нахожусь. Фигурное катание было, есть и, наверное, всегда будет присутствовать в моей жизни. Просто его рамками моя жизнь не ограничивается.

— За тем, что происходит сейчас в любительском спорте, вы следите? Нравится, как выглядит сегодня наше женское одиночное катание?

— Нравится. Я ведь привыкла смотреть на то, что происходит на льду, глазами профессионала, понимаю, как девочки делают те или иные сложные элементы, и, бывает, ловлю себя на мысли, что хочется отключить голову и просто наслаждаться их катанием.

Но привлекает ведь не только зрелище. Лично мне не хватает долгожительства на льду. Жизнь фигуристки в спорте стала очень скоротечной. А интересно наблюдать, как девочки взрослеют, переживают процесс становления, где-то проигрывают, борются, преодолевают себя — как и должно быть в спорте. Но не нравится атмосфера вокруг них. Слишком много информационных поводов, шума раздувается ни о чем, и всё из-за того, что люди могут сейчас писать о фигурном катании везде, как хотят и что хотят. Это обрастает какими-то интригами, сплетнями, скандалами, к делу не имеющими никакого отношения.

— Ирина, ваша старшая дочь Варя тоже стала фигуристкой?

— Да, только дочка перешла в танцы, тренируется в группе Саши Свинина и Иры Жук.

— Она приходит к вам за советом, бывает такое?

— Я могу Варе что-то подсказать в плане питания, например, но что касается тренировок — нет, она единица самостоятельная. Очень целеустремленная, хочет добиться успехов в спорте. Прямо об этом не говорит, но я это вижу. Бывает, вечерами ворчит, что ей всё надоело, что хочется выспаться, и… ставит будильник на 5.45 утра.

Мне нравятся ее работоспособность и умение собираться на соревнованиях. Она не боится выступать, наоборот, жаждет выйти на лед и показать себя, а это очень важное качество в спорте. Вот сейчас тренеры помогли ей найти партнера. Мальчик из Санкт-Петербурга, как и Варя, очень увлечен фигурным катанием. Посмотрим…

— А как дела у Артема?

— Артем занимался хоккеем, но в какой-то момент его больше захватила учеба. Сейчас мечтает об институте гражданской авиации, хочет в небо, летать. Возможно, его предпочтения еще не раз поменяются, сын любит возиться с техникой, да и вообще много чем увлекается.

— Из чего складывается сегодня ваша жизнь?

— Много из чего. Вместе с Добровольным физкультурным союзом провожу различные фестивали по скандинавской ходьбе для людей старшего поколения. Интересно, что и молодежь потихонечку начинает к этому проекту присоединяться. Провожу детские соревнования, организовываю сборы для фигуристов. Вчера вот вернулась из Коломны, где проводила мастер-класс по ходьбе, в воскресенье, опять же с «ходьбой», поеду в Нововоронеж, проведу там весь понедельник, потом — домой, а в начале декабря снова вернусь в этот город уже с другим проектом — мне предложили курировать здесь фигурное катание. Насыщенная жизнь, одним словом.

— Ваш проект «Ходи, Россия!» уже давно вышел за рамки Подмосковья и завоевывает всё больше и больше регионов по всей стране. Когда начинали агитировать «за ходьбу», верили, что этот вид досуга станет настолько популярным?

— Если не веришь, зачем браться-то? Хотя доля скепсиса, не буду скрывать, присутствовала. Долго ловила на себе косые взгляды: мол, идет с палками, наверное, лыжи где-то забыла. (Смеется.)

— А сами как к северной ходьбе приобщились?

— Мы с моим помощником организовывали мероприятие для детей, страдающих диабетом. Предложили им покататься на коньках. Многие ведь думают: раз диабет, значит, ничего нельзя, никаких физических нагрузок.

Но мы специально пригласили на мероприятие врачей, и они рассказали, что физическая нагрузка, наоборот, понижает уровень сахара, способствует его нормализации в крови. Раздали детям коньки — родители счастливы: сахар в норме! Столько было положительных эмоций!

И тут взрослые подходят: «У нас тоже диабет, а мы чем можем позаниматься?» Одна женщина говорит: «А вы не пробовали скандинавскую ходьбу?» Да ну, говорю, я в Европе видела, как бабушки с дедушками ходят, несерьезно это. А мне опять: «А вы, Ирина, попробуйте!» Ладно, давайте!

Дали мне палки, инструктора, показали, как ходить. Я походила, утром встаю — весь плечевой пояс болит, сзади что-то болит. А я же человек тренированный, еще в шоу тогда выступала, к нагрузкам привыкла, с чего вдруг? Пошла к инструктору, а он мне спокойно всё и объяснил.

Оказывается, при северной ходьбе задействовано более 90 процентов мышц, и на самом деле ходьба эта — очень интересная история. Она благотворно влияет на сердечно-сосудистую систему и на дыхательную систему, ты сам можешь регулировать нагрузку, скорость, количество занятий. Она фактически не имеет противопоказаний, а также всем доступна, что очень важно. Надеваешь удобную обувь и идешь.

— Финский лыжник Марко Кантанева, разработчик собственной методики северной ходьбы, считает, что подобное занятие — это не столько спорт, сколько образ жизни, образ мышления. А что вы для себя находите в этом увлечении? Если, конечно, продолжаете тренировки.

— Продолжаю, конечно. Не так много, как хотелось бы, но в свободное время беру палки и иду в лес, благо мы живем за городом. Для меня северная ходьба — самое доступное лекарство от хандры, апатии, упадка сил. Она приводит тебя к гармонии с самим собой и с природой.

Я и детей своих потихонечку приучаю к ходьбе — ее польза однозначно доказана. Кто хочет попробовать, пусть приходит на фестиваль, инструкторы расскажут и покажут, как правильно ходить. Это в 2013 году было что-то непонятное, а сейчас посмотрите — вся страна ходит. Даже в мегаполисах. Я уверена, что если кто-то начинает заниматься скандинавской ходьбой, потом просто не может остановиться.

— Ира, вы ведь не только своими проектами доказываете, что физические ограничения не могут помешать человеку жить активной полноценной жизнью, но и личным примером.

— Да, вот уже 17 лет я вынуждена принимать гормональные препараты. Васкулит — неизлечимое системное ревматоидное заболевание сосудов. Пока никто не знает, откуда оно появляется и как его можно вылечить.

— Хорошо помню момент, когда вы, будучи уже чемпионкой мира и серебряным призером Олимпиады, узнав свой диагноз и все связанные с ним риски, всё равно отчаянно боролись за свое возвращение в спорт. Почему для вас это было так важно?

— Когда заболела, почувствовала, что безумно хочу кататься. Видимо, на тот момент я еще не наелась фигурным катанием. И знала, что способна на большее. Собственно, я это и доказала, выиграв в 2005 году чемпионат мира в Москве, а через год — бронзовую медаль на Олимпийских играх в Турине.

— А потом, спустя несколько лет, точно так же зная о рисках, решились родить троих детей.

— Знаете, сейчас, имея за плечами жизненный опыт, могу сказать одно: когда ты болеешь, очень важно, чтобы рядом были люди, с которыми ты можешь поговорить о своих проблемах. У меня был потрясающий врач, мы сидели с ним подолгу, и я задавала массу вопросов — что можно, что нельзя.

Гормоны, побочные действия, лишний вес… И спасибо ему большое, что он терпеливо отвечал, рассказывал, показывал. Он не запрещал заниматься спортом. И мы вместе начали пробовать выходить за какие-то рамки, давать физическую нагрузку, наблюдая за моим состоянием, и мне очень повезло, что рядом были люди, которые меня поддерживали.

То же самое и с рождением детей. Я старалась ко всему подходить с головой. Есть мнение, что женщина с таким заболеванием не может и думать о потомстве, поэтому риск, конечно же, был. Но пока ведь не попробуешь — не узнаешь. Я постоянно была под наблюдением врачей и верила в лучшее. Все три беременности у меня протекали нормально, все трое появились на свет, как и положено, на 39-й неделе, с помощью кесарева сечения.

Заболевание очень сложное, неприятное, у всех протекает по-разному. Мне много пишут в социальных сетях люди с такими же проблемами и страхами, с которыми сталкивалась я сама. Рассказываю им о своем опыте для того, чтобы они видели положительные примеры в борьбе с недугом, чтобы у них был стимул к жизни, а не ожидание «конца». И надеюсь, что своим примером даю им надежду. Для меня это очень важно. Я вообще считаю, что это главное в борьбе с любой неприятностью в жизни — верить и пробовать.

— Олимпийский призер, чемпионка мира, депутат, создатель школы фигурного катания, телеведущая… Что из перечисленного стало для вас тем занятием, лучше которого нет на свете?

— Работа на телевидении. Здесь я себя чувствую, как рыба в воде. Это место, где мне комфортно, где я могу быть сама собой и где с каждым разом хочется развиваться и самосовершенствоваться всё больше и больше. Хотя не исключаю, что буду пробовать и другие профессии и найду себя еще в чем-то.

— Слышала, что осенью вы снова пошли учиться.

— Да, поступила в Российский экономический университет имени Плеханова на факультет медиакоммуникаций. Знакомлюсь с основами журналистики, пиара, веб-дизайна. Понимаете, я могу себе позволить сидеть дома, у меня есть муж, который обеспечивает меня и детей всем необходимым, но знаю, что это не принесет пользы ни мне, ни моим детям. Сидя дома без дела, я буду нервничать и деградировать.

Мне нравится учиться, пробовать новое, узнавать себя. Вот сейчас делала первую в своей жизни презентацию: нужно было текст написать, подобрать фотографии, всё обобщить и красиво преподнести. Три дня и три ночи просидела, готовилась, открыла для себя много нового, полезного. Пришла на экзамен, а преподаватель удивилась: «Слуцкая? Та самая?» Ну а что, мне нравится учиться. Только не для галочки, а по-настоящему.

Конечно, во многих вопросах я уже разбираюсь очень хорошо, но, например, что касается пиара, менеджмента, то здесь знаний явно не хватает, а у меня своя школа всё-таки. Поэтому и села за парту. А иначе тогда зачем? Кстати, проект я защитила в итоге на «отлично».

— При таком ритме жизни время на «просто жизнь» остается?

— Конечно. Всегда нахожу время и для детей, и для себя. Если я не в командировке, стараюсь приехать домой к ужину, сама всех накормить, пообщаться с детьми, младшую Киру уложить спать, старшим помочь с уроками, если нужно. Выходные, как правило, тоже провожу дома с семьей.

Семья — это мое место силы. Мы вместе столько прошли в моей спортивной и неспортивной жизни! Мама, папа, муж, дети — это не просто самые родные и дорогие мне люди, это основа основ всего, мои такие слоны, на которых стоит вся моя жизнь.

Оксана ТОНКАЧЕЕВА
Фото С. Киврина и А. Голованова