Трагическая весть о смерти лучшего метателя молота в истории спорта Юрия Седых болью отозвалась в моем сердце. На протяжении полутора десятилетий, в 70—80-е годы ХХ века, мы много общались с ним и его тренером Анатолием Бондарчуком — и на тренировочный базе в местечке Леселидзе, что в солнечной Абхазии, и на олимпийской базе в подмосковном Подольске. Юра не поражал мощью бицепсов. Да и ростом не выделялся среди соперников. Внешне самый обычный человек. Но какие веса он тягал в гиревом зале! Какой взрывной силой обладал, какой филигранной техникой! Плюс ко всему это был надежнейший человек. И не случайно мировой рекорд московского армейца Юрия Седых стоит, кажется, целую вечность, вот уже 35 лет...
Фото В. Шинкина
«Не могу поверить! — написал мне по WhatsApp трехкратный олимпийский чемпион в тройном прыжке Виктор Санеев, ныне живущий в Сиднее. — Мы с ним часами говорили по скайпу. И совсем недавно. Надеялись на встречу». Столь же эмоционально отреагировал на смерть Юры другой легендарный атлет Сергей Бубка: «Для меня Юрий был другом, мудрым наставником, которому я глубоко благодарен за то, что он делился жизненным опытом, человеческими ценностями».
Известный спортивный врач Василий Авраменко, многие годы бывший семейным доктором для Юры и членов его семьи, скорбит вместе со всеми: «Я общался с Юрой Седых с 1978 года. Мы начали контактировать во время его подготовки к Московской олимпиаде. И потом общались всю жизнь. Как доктор, я в разное время помогал его женам, олимпийским чемпионкам Люде Кондратьевой и Наташе Лисовской, стать мамами. И обе дочки Юры пошли по его стопам! Юра был очень образованный и честный человек. Подавал пример мужества и крепости духа. Вечная память...»
Юрий Седых с женой, олимпийской чемпионкой по толканию ядра Натальей Лисовской.
Фото Р. Максимова
Последние два с лишним десятилетия двукратный олимпийский чемпион жил с семьей в Париже, преподавал в местном Университетском центре Леонардо да Винчи. И редко общался с представителями российских СМИ. А в моем журналистском блокноте остались записи наших с ним и с его тренером разговоров (мы даже планировали с Бондарчуком написать книгу, да рухнул Союз, и что-то не срослось). Мне представляется, что история успеха Юры может быть интересна и тем, кто делает первые шаги в спорте, и родителям юных спортсменов. А может, кто-то решит, что это дело не для них. Ведь большой спорт — это трудная работа...
* * *
Как-то шестиклассник одной из школ Никополя Юра Седых на запасном поле городского стадиона играл в футбол. Помчавшись за улетевшим мячом, Юра перелез через забор и чуть было не попал под металлический шар, грохнувшийся рядом. Можете представить, что наговорил Юре подбежавший к нему мужчина. Но, к удивлению метателя молота Владимира Воловика, мальчик спокойно выслушал его тираду и только спросил, указывая на снаряд, зарывшийся в землю: «Что это за штука такая?» А узнав, что молот, попросил разрешения попробовать метнуть его. Воловик испытующе посмотрел на мальчика и дал добро.
Юра вошел в круг и неумело раскрутил диковинный снаряд, вложив в бросок все силы, но молот приземлился всего лишь в 13 метрах от круга. Вторая попытка еще хуже. Пытаясь метнуть снаряд с поворота, Юра упал.
Потом Воловик признается, что не ожидал больше увидеть Юру на стадионе. Тем не менее на следующий день Юра пришел на тренировку к Воловику и вскоре стал его самым прилежным учеником. Долго не мог освоить технику метания молота, да и силенок не хватало. Но Юра очень старался. И однажды тренер то ли в шутку, то ли всерьез предсказал, что если он и дальше так же упорно будет тренироваться, то станет чемпионом сначала города, потом области, республики, страны.
Тренер зародил надежду. Она помогала Юрию в трудную минуту, согревала, звала на стадион, когда туда не хотелось идти. Он тренировался еще настойчивей, еще упорней и так шел от рубежа к рубежу. К моменту окончания десятилетки он успел выиграть чемпионат СССР среди юношей.
— Заслуга Воловика в том, что он не только научил меня метать молот, но, главное, привил любовь к этому, как я вскоре понял, прекрасному виду легкой атлетики, — говорил мне как-то Юра. — На тренировки Воловик нередко приносил и давал нам читать книги и журналы, в которых рассказывалось об истории молота, о лучших «молотобойцах» мира. Уж не помню, где я вычитал, но до сих пор не могу забыть, что результат первого победителя чемпионата Англии в метании молота был всего 24,50. Читал я и об Александре Чистякове — первом «молотобойце» России, установившем девять рекордов страны. А ведь его никто не учил метать молот, сам научился.
Окончив школу, Юра не мучился над вопросом, куда пойти учиться. Всё было уже решено: он станет тренером. Воловик посоветовал ему поступать в Киевский институт физкультуры, где недавно защитил кандидатскую диссертацию Анатолий Бондарчук, бывший в ту пору лидером наших «молотобойцев». Впервые Седых увидел Анатолия Павловича летом 1972 года на верхнем поле Центрального стадиона столицы Украины, где под руководством Воловика готовился к Всесоюзной спартакиаде школьников. Заметив своего старого товарища по спорту, Воловик подошел к Бондарчуку и, кивнув в сторону Юры, спросил: «Как тебе нравится мой парень?» Как потом рассказывал Бондарчук, об этой встрече он тут же забыл — приближалась Олимпиада в Мюнхене, и подготовка к ней всецело занимала мысли спортсмена.
Переехав в Киев, Юра попал в непривычную обстановку. «Усложнялось мое положение тем, — вспоминал он о том периоде жизни, — что, приехав в Киев, я остался фактически без тренера. Спасло умение работать самостоятельно. За что я благодарен Воловику, ибо без этого, привитого им, качества не знаю, как бы сложилась моя судьба. Это не значит, что Владимир Иванович обращал на меня мало внимания. Сейчас я понимаю: говорилось только то, что нужно, главное. Но, усвоив основное, постоянно ловил себя на мысли, что многое обязан додумывать сам, всё время взвешивать и определять собственное состояние. И только в конце семьдесят второго года у меня появился новый тренер — Анатолий Павлович Бондарчук. Не стоит, думаю, описывать те чувства, всю мою радость, когда Анатолий Павлович, олимпийский чемпион, согласился взять надо мной шефство».
Что побудило известного спортсмена стать играющим тренером? Метанием молота Бондарчук начал заниматься в 24 года, в том возрасте, который во многих видах спорта считается чуть ли не критическим. Но это не помешало спортсмену через восемь лет выиграть звание олимпийского чемпиона.
Став в 1969 году первым метателем молота Европы, а по существу — и мира, ибо все сильнейшие «молотобойцы» живут на нашем континенте, Бондарчук успеха своего не переоценивал. Понимал, что постиг далеко не все премудрости одного из самых технически сложных видов легкой атлетики. И последовавший затем проигрыш на чемпионате в Хельсинки только укрепил его в этом мнении.
Правда, журналисты, относившиеся к Бондарчуку с симпатией, пытались оправдать хельсинкскую неудачу его загруженностью научной работой: дескать, защищал человек кандидатскую диссертацию, а потому и не хватило времени как следует подготовиться к ответственным соревнованиям. Но сам он эту точку зрения не разделял.
— Работа над диссертацией только помогала тренировке, — не раз говорил Анатолий. — Еще Иван Петрович Павлов утверждал, что смена одного вида деятельности другим — это отдых. В справедливости слов выдающегося советского физиолога я убедился на своем опыте. В спортивном зале, на стадионе я отдыхал от своей научной работы, в библиотеках, лаборатории, дома, завершая диссертацию, стремился не думать о будущих соревнованиях: и это был тоже своего рода отдых.
Надо добавить, что на тренировках я старался не распыляться, занимался концентрированно, с большой самоотдачей, зная, что чем эффективнее пройдет тренировка, тем я ее быстрее закончу и вернусь к научной работе, и наоборот.
Вот так, параллельными курсами, я шел к двум столь разным, но одинаково дорогим для меня целям. Итог вы знаете: диссертацию защитил, а вот на чемпионате Европы был лишь третьим. Понимаете, опоздал с познанием самого себя. Жил, тренировался, готовился к соревнованиям так же, как и год, и два года назад. А ведь мне перевалило уже за 30. Надо было вносить коррективы в подготовку. Однако понял я это слишком поздно, когда лишился титулов чемпиона страны и Европы, потерял рекорд...
Он осознал свои ошибки и постарался исправить их. По-иному спланировал нагрузки, сделал поправку на возраст. И на следующий год выиграл Олимпиаду в Мюнхене.
Он совершил до этого дня, наверное, тысячи таких бросков. Таких и всё же не таких. В первую попытку вечерних олимпийских соревнований он вложил очень многое: и страстное желание победить, и всё умение свое, и злость, и силу богатырскую, и надежду. Три безукоризненно четких и в то же время мощных оборота совершил он в круге и хлестко запустил молот по высоченной траектории.
Трибуны ахнули и потонули в аплодисментах. Да, это был бросок чемпиона!
Фото В. Шинкина
Казалось, пришло время подводить итоги. Бондарчук хотел взять реванш за поражение и взял его. Стал первым метателем молота планеты, теперь уже безо всяких оговорок. Всем всё доказал. Так почему бы не воспользоваться возможностью красиво уйти из спорта, уйти непобежденным? Тем более что возраст его достиг критического для легкоатлета экстра-класса рубежа — 32 лет. Резона оставаться до следующих Игр в спортивном строю, пожалуй, никакого. В год Монреальской олимпиады он справит свое 36-летие. Если до тех пор он всё же продержится в сборной (во что тогда мало кто верил), то вряд ли сумеет повторить свой олимпийский успех… Но уходить из спорта на взлете Бондарчук не хотел и решил попробовать себя в роли «играющего» тренера: он будет и сам выступать, и готовить преемника.
Решив для себя этот непростой вопрос, Бондарчук стал искать учеников. Сперва остановил выбор на перспективном киевском метателе Валентине Чумаке, а потом позвал к себе и Юру Седых, позвал, как потом не раз признавался, без особой надежды — просто поддался уговорам своих коллег с кафедры легкой атлетики киевского инфизкульта.
— Как-то в субботу подошел ко мне в институте Анатолий Павлович и безо всякого предисловия сказал: «Завтра к двенадцати приходи на верхнее поле Центрального стадиона, будем вместе тренироваться», — рассказывал мне Юра. — А я раньше по воскресеньям всегда отдыхал. Но я и виду не подал, что чем-то удивлен или недоволен. Еще бы, сам Бондарчук приглашал меня на тренировку!
В воскресенье с раннего утра зарядил дождь, — продолжал Юра, — и я уже было решил, что тренировка не состоится, но всё же пошел на стадион, чтобы удостовериться в этом. Зайдя в раздевалку, увидел, что Бондарчук и Чумак уже одеты в тренировочные костюмы. «Ты чего опаздываешь? — добродушно спросил Анатолий Павлович, надевая непромокаемую куртку. — Решил, наверное, что мы, как и летчики, отдыхаем в непогоду? Но у нас, брат, в отличие от Аэрофлота всегда “летная погода”. Имей это в виду».
С тех пор прошло много лет. Но я не помню случая, чтобы из-за дождя или снега мой тренер отменил занятие. Даже в день приезда с соревнований или сборов он обычно спешил на стадион, ибо знал, что его там с нетерпением ждут ученики, иные из которых делали первые шаги в спорте, а потому он им был особенно нужен. Конечно, мы, воспитанники Бондарчука, замечали, что с нами Анатолий Павлович проводит больше времени, чем со своими близкими, ценили это и старались быть достойными своего учителя...
Потом в разговоре со мной Бондарчук скажет нечто подобное о Юре:
— За годы нашего содружества он не пропустил ни одной тренировки; единственное, о чем я подчас беспокоюсь, чтобы он не переработал. Такой уж это парень, его не подгонять, а сдерживать надо было...
Попав к новому тренеру, Юра столкнулся не только с необходимостью тренироваться по воскресеньям, но и с огромными, непривычными для него нагрузками. Не счесть, сколько тонн штанги он поднял на тренировках, сколько совершил прыжков и разных специальных упражнений, придуманных тренером для развития мышц, на которые в процессе метания ложится основная нагрузка. А сколько бросков молота он совершил!
Однажды после его тренировки я случайно взглянул на левую руку Юры и заметил у него на ладонях кроваво-черные мозоли. До сих пор для меня остается загадкой, как в тот день он вообще мог держать в руках молот, не говоря уже о том, чтобы его далеко метать. А ведь на той тренировке он раз за разом посылал снаряд за 70 метров!
— На первых тренировках я слушал Бондарчука, что называется, с открытым ртом, — вспоминал Юра. — Делал всё, что он говорил. Но Анатолий Павлович — и в этом уже тогда виделось его тренерское начало — не старался изменить в моей технике что-то кардинально. Иные наставники зачастую поступают наоборот. Перешел к ним спортсмен от другого тренера, они стараются как можно быстрее внести свое, оставить свой след, если можно так сказать, в технике нового ученика...
В отличие от многих коллег, в недавнем прошлом чемпионов, молодой тренер не собирался лепить из ученика свою копию. Творчески переосмыслив свой спортивный опыт и изучив особенности организма, психики, характера ученика, Бондарчук стал исподволь вносить коррективы в методику подготовки Седых, опробовал немало технических новинок, пока не нашел для Юры подходящую технику, которая позволила тому выйти к 80-метровому рубежу.
Тренер-новатор, тренер-ученый, он многое внес и в теорию спортивной подготовки. Скажем, предложил отказаться от существующей периодизации тренировочного процесса у метателей, доказав, что максимального прогресса можно достичь, если сезон будет длиться круглый год.
Начал разрабатывать методы тренировки не только мышц, но и центральной нервной системы, внедрил новые методы, новые сочетания упражнений для скоростно-силовой подготовки «молотобойцев» и, что самое главное, подготовил научно обоснованную систему подведения к пику спортивной формы не только для метателей, но и для представителей многих других видов легкой атлетики.
Эти новации легли в основу докторской диссертации Бондарчука, которая в дальнейшем будет проходить апробацию на полях сражений за мировое первенство.
Начиная работать с Юрием Седых, метавшим молот на 60—62 метра, молодой тренер еще точно не знал, как подвести юношу к рекордным рубежам. Предшественники Бондарчука и Седых, в частности победитель Римской олимпиады в метании молота Василий Руденков, считали, что главное для метателя — сила.
Руденков был силачом из силачей, не раз выполнял норму мастера спорта в тяжелоатлетическом троеборье. Бондарчук был физически значительно слабее Руденкова, но метал молот куда дальше. Ибо в этом виде метаний важна не чистая сила, а так называемая взрывная. Развитию силы и быстроты Седых посвящал сотни тренировок.
— Постепенно, по мере нашего сближения, в нашей работе появлялось всё больше творчества, — вспоминал Юра. — Если я что-нибудь не понимал, то обязательно переспрашивал, если чувствовал, что что-то смущает, спорил, доказывал. И мы оба докапывались до истины...
Взаимопонимание, творческая обстановка на тренировках плюс Юрина фанатичность (в хорошем смысле этого слова), трудолюбие, вера в тренера не могли не сказаться. В 1973 году Седых прибавил к своему лучшему результату 6 метров и стал мастером спорта. А через два года, когда ему стукнуло 20, выполнил норму «международника», метнув молот за 73 метра.
Но чтобы бороться за олимпийскую победу, нужно было поднять уровень достижений еще метров на пять. И хотя Юре казалось, что предел его возможностей уже достигнут, он, глядя, как по-черному пашет на тренировках его наставник, старался ни в чем не отставать от него.
«Первые отборочные соревнования перед Играми в Монреале дались мне тяжело, — вспоминал Юра. — Помнится, до последней попытки не было ясно, кто первый. Всего четыре сантиметра я выиграл у Пхакадзе и стал победителем. Впервые прочувствовал тогда, что боролся на равных с сильнейшими метателями страны. Правда, одна мысль долго не оставляла меня: если и впредь все соревнования мне будут даваться так тяжело, не выдержу до Олимпиады. Однако от соревнования к соревнованию вера в себя крепла. Параллельно росли и результаты».
На международных соревнованиях на призы газеты «Правда» Юру наконец прорвало: послав молот на 78 метров 86 сантиметров, Седых стал рекордсменом страны, вновь обыграв своего тренера. Но оба они выполнили олимпийский норматив, стало быть, главная битва была впереди.
В олимпийском Монреале борьба за победу началась еще до старта. У меня на глазах на разминке перед основными соревнованиями сначала на запасном поле, а потом и в пробных сериях на главной олимпийской арене спортсмены из ФРГ — Шмидт, Рим, да и другие метатели лихо раскручивали снаряд, далеко посылая его в поле.
В одной из таких попыток экс-рекордсмен мира Карл-Ханс Рим метнул молот за 76 метров и, выходя под аплодисменты зрителей из круга, пристально посмотрел на Юру. Но тот не стал торопить события и в следующей пробной попытке отправил молот едва за 73 метра. Так началась борьба, в которой в конечном итоге победили благоразумие и мудрость, вроде бы не свойственные молодости. И тем не менее это именно те качества, что отличали юниора Юрия Седых.
Первым из наших метал Анатолий Бондарчук — 75,48. Он был третьим в списке, Юра — шестым, девятым — Алексей Спиридонов. Немецкий богатырь Карл-Ханс Рим, главный соперник советских богатырей, бросал молот последним, двенадцатым.
В первой же попытке Юра устанавливает олимпийский рекорд. Правда, он продержался недолго. Спиридонов вскоре прибавил к результату Седых десять сантиметров. А чем ответит Рим? В зачетных попытках ему уже не удаются такие дальние броски, как на разминке. Его молот приземляется у 75-метровой дуги.
Теперь слово за Седых. Вторая попытка ему удалась! Он запустил молот метра на два дальше флажка олимпийского рекорда. И тут же на табло зажглись цифры — 77,52. Победа! А рядом с Юрой на пьедестале стояли его товарищ по команде Алексей Спиридонов и его тренер Анатолий Бондарчук. Еще ни одному метателю молота не удавалось победить на Олимпийских играх в 21 год. Удивил мир и Бондарчук, выигравший олимпийскую «бронзу» в 36 лет.
Через четыре года на Играх в Москве наши метатели молота вновь займут весь пьедестал. Но эта победа достанется Юре непросто.
Не всё ладилось у него в олимпийском 1980 году. Значительно прибавив в физической подготовке, он, как ни странно, перестал чувствовать молот во время броска.
Чтобы выйти на уровень результатов порядка 82 метров, нужно было внести коррективы в технику. Каждые две-три недели Бондарчук предлагал своему ученику новые варианты техники, но время шло, а желаемые результаты не приходили.
И вот дней за десять до старта на Олимпиаде Бондарчук наконец нашел подходящий для Юрия вариант размахивания. Тот опробовал его разок-другой и радостно воскликнул: «Ура, я чувствую молот!» А когда они уходили со стадиона, Юра, довольно сдержанный человек, поцеловал тренера и впервые громогласно произнес: «Теперь-то я точно знаю, что стану олимпийским чемпионом». Потом Бондарчук скажет, что такие заявления не в характере Юрия, а потом, подумав, добавит: видно, слишком велика была радость от того, что он наконец почувствовал молот.
Первым же броском Юрий, как в свое время его учитель на Играх в Мюнхене, решил исход борьбы за олимпийское «золото» в свою пользу, установив новый мировой рекорд — 81,80 м.
Евгений БОГАТЫРЕВ
