Встречая на баскетбольных матчах в Питере заслуженного мастера спорта Александру Овчинникову, не могу скрыть восхищения. Неужели ей исполнилось 70? Любуясь легкой походкой стройной красавицы, которую практически все в мире баскетбола называют Шурой, этого не скажешь.
Александра Овчинникова в самом начале спортивной карьеры
Фото из архива «ФиС»
Высокий рост у родившейся в пензенской глубинке Овчинниковой от отца, работавшего лесничим, женственность и обаяние — от мамы, учительницы. Баскетболом Шура начала заниматься в 11 лет, когда семья перебралась в город Кузнецк. Там ее и заприметил тренер по баскетболу Анатолий Хромченко. В 1971 году Овчинникова стала чемпионкой Европы среди юниорок, а за год до этого ее пригласили в пензенский «Спартак».
Эту команду возглавлял уникальный тренер Евгений Швам, имя которого по паспорту — Зиновий. Ребенком он вместе с родителями уехал из захолустного Бердичева в Канаду. Окончив школу, в 1940-м вернулся в СССР, чтобы получить высшее образование. Учился на английском отделении факультета иностранных языков педагогического института в Ростове-на-Дону. Хотя не столько английский, которым владел в совершенстве, учил, сколько вспоминал практически забытый русский.
С первых дней войны Швам ушел на фронт. После ранения лечился в госпитале в Ереване, где и познакомился с симпатичной девушкой родом из Пензы. Там и осел. Швам стоял у истоков не только пензенского баскетбола, но и хоккея. Как и любой канадец, он умел обращаться с коньками и клюшкой. Так и стал первым вратарем первой пензенской хоккейной команды.
Тренировал Швам баскетбольную женскую команду с достаточно скромными возможностями. Пензенский «Спартак» то поднимался в высшую лигу чемпионата СССР, то опускался в первую. Только об этом тренере ходили легенды и байки. Чего стоит история о минутном перерыве, который Швам взял перед решающей атакой на последних секундах! Подробно разъяснив, как должна действовать вся пятерка, он закончил инструктаж фразой: «А теперь все пять — на скамейку! Запасные — на площадку!»
Впрочем, получить уроки Швама юная Овчинникова не успела. Уже после первого сезона в Пензе ее пригласили в ленинградский «Спартак». В советские времена существовала спартаковская иерархия, и лучших воспитанниц пензенского баскетбола переманивали в Московскую область, где работал легендарный Давид Берлин, или в Ленинград, где трудился не менее легендарный Станислав Гельчинский. За Шуру похлопотала Зинаида Черникова (после замужества Кобзева). Она тоже начинала в Кузнецке и уехала из Пензы в Ленинград несколькими годами ранее. В городе на Неве и состоялась судьбоносная встреча. Мужская и женская команды «Спартака» тренировались в одном зале. Знакомства между баскетболистками и баскетболистами были привычным делом. Иногда дело доходило и до свадеб.
Правда, Гельчинский был категорически против знакомств своих подопечных с любыми парнями, считал, что это отвлекает от баскетбола. А вот сами баскетболистки обсуждали одноклубников, отмечая про себя, кто из них самый красивый, а кто самый умный. «Мне Саша с самого начала приглянулся, но до определенного момента наши отношения не развивались», — рассказала автору этих заметок Овчинникова. Признаться в своих чувствах Белов, по которому сохли все ленинградские девчонки (в других городах поклонниц тоже хватало), не решался. Передал письмо с приглашением на свидание через своего друга и партнера по сборной СССР Михаила Коркию.
Как рассказала Овчинникова, на следующий день после первого свидания Саша улетал со сборной в США. «И как же удивилась я звонку его мамы, Марии Дмитриевны! — продолжила рассказ Шура. — Она пригласила к себе домой для знакомства. Сказала, что так велел Саша, подчеркнувший: “Мама, всё это серьезно”». Свадьбу Саша и Шура сыграли в апреле 1977-го.
Буквально с первого дня знакомства Мария Дмитриевна приняла будущую жену сына. «Частенько она брала на себя хозяйственные заботы, — вспоминает Овчинникова. — Когда я приходила с тренировки, она сразу же забирала спортивную сумку со словами: “Форму постираю, вы лучше побудьте вместе”. Наша жизнь проходила, по большей части, на сборах. Мы действительно старались каждую свободную минуту проводить вместе. Ходили в театр и кино, Саша особенно любил фестивальные фильмы».
Гельчинский, следуя своим принципам, роман своей подопечной с одноклубником не одобрил, а вот его коллега Владимир Петрович Кондрашин был «за». Главный тренер мужской команды считал, что спокойная и рассудительная Шура могла благотворно повлиять на взрывного Сашу.
Профессиональные советы жене Белов не давал, хотя у них и было одно амплуа на площадке. «Он вообще не считал женский баскетбол серьезным занятием, — вспоминает Овчинникова. — Однажды мы даже поссорились из-за этого. Тогда еще женский “Спартак” жил на сборах, и Саша приехал в гостиницу с извинениями».
В баскетбольной семье существовало правило: если кто-то приезжал со сборов или игр, то оставшийся дома готовил обед. Когда Овчинникова рассказала об этом, моему удивлению не было границ: неужели Белов стоял у плиты? «Он очень любил готовить, — развеяла сомнения Шура. — Мне разве что картошку доверял почистить, но с мясом и рыбой разбирался сам. Однажды мы с девчонками у меня на квартире решили суп сварить — и срезали пленочку с мяса. И тут на кухне появился Саша со словами: “Вы же бульон навара и вкуса лишили! Больше так никогда не делайте”».
Автор победного броска в финале баскетбольного турнира в Мюнхене ушел из жизни в сентябре 1978-го, не дожив даже до 27. Как же получилось, что медики не смогли вовремя поставить диагноз Белову? «Первый раз жалобы на сердце от Саши случайно услышала, когда мы отмечали годовщину свадьбы, — вспоминает Овчинникова. — Собрали друзей и одноклубников. На кухне стала свидетелем разговора мужа с Таней Лемеховой, у которой на протяжении всей баскетбольной карьеры в “Спартаке” были проблемы с сердцем. Гельчинский после каждой диспансеризации, которая проводилась перед началом сезона, подписывал у врачей бумагу, в которой брал на себя ответственность за ее здоровье. Именно Лемеховой Саша и рассказал о болях в области сердца».
Александр Белов. Каким его запомнили любители баскетбола
Фото из архива «ФиС»
В кардиологии Белову кололи препараты, лишь усиливавшие боль. Уже потом врачи признали, что эти лекарства ускорили развитие болезни. Всё это происходило на глазах Шуры и Марии Дмитриевны. Мама Саши, которая работала бухгалтером в институте усовершенствования врачей, договорилась о его переводе в эту клинику, одну из лучших в Ленинграде.
«Она даже настояла на том, чтобы я уехала вместе с командой на сборы в Цахкадзор, — вспоминает Овчинникова. — Дозвониться в ту пору из высокогорной Армении в Ленинград было очень сложно, но каждый день пыталась это сделать, словно предчувствуя неладное. В аэропорту меня встретили друзья Саши и сказали, что он умер».
После смерти Белова его вдова хотела поменять фамилию, но ей отказали. Сказали, что еще молодая и замуж выйдет. Настоятельно советовала сделать это Овчинниковой и Мария Дмитриевна. Она очень хотела понянчить внука и надеялась, что это будет мальчик Саша. Только у Шуры родилась девочка, которую она назвала в честь своей мамы Полиной. Сейчас уже и внучка подрастает, которая фигурой и лицом очень напоминает бабушку.
Блокбастер «Движение вверх» с его рекордными сборами Овчинникова, как и Евгения Вячеславовна Кондрашина, не приняла. Они даже специальную пресс-конференцию собрали, чтобы высказать свои претензии к создателям картины. Только те и слушать ничего не захотели. Просто вместо Кондрашина героем ленты стал тренер Гаранжин в исполнении Владимира Машкова, а невесту Белова, которую играет Александра Ревенко, назвали Свешниковой. Имя, правда, оставили. «Мне вообще заявили, что в 1972-м невестой Саши могла быть другая девушка-баскетболистка, — грустно поведала Овчинникова. — Он даже как-то умудрился встретиться с ней в Олимпийской деревне в Мюнхене, хотя женский баскетбол был включен в олимпийскую программу только через четыре года. Правда, все друзья и знакомые считают, что героиня Ревенко списана с меня».
Возмущают Овчинникову не только вольности, допущенные создателями художественной ленты. Ей было очень обидно прочитать в книге Сергея Белова, которая также называется «Движение вверх», о том, что после Олимпиады в Мюнхене Саша перестал расти как баскетболист. Как же в таком случае на чемпионате мира-1974 он был признан лучшим центровым, а в 1975-м вместе с партнерами по «Спартаку» стал чемпионом СССР, обыграв в решающем матче ЦСКА во главе с самим Сергеем Беловым?
На протяжении вот уже 45 лет об Овчинниковой говорят исключительно как о вдове Белова. Хотя ее послужной список сам по себе заслуживает уважения. В составе ленинградского «Спартака» Александра в 1974 году стала чемпионкой СССР. Правда, в тот сезон вечный чемпион страны рижский ТТТ был ослаблен отсутствием центровой Ульяны Семеновой, но это ни в коей мере не умаляет заслуг команды Гельчинского, в которой одним из лидеров была Овчинникова. Четырежды ленинградские спартаковки выигрывали европейский трофей, который сначала назывался Кубок обладателей кубков, а затем — Кубок Лилиан Ронкетти.
В составе сборной СССР Овчинникова стала чемпионкой мира в 1975 году и дважды выигрывала чемпионат Европы, в 1974-м и 1978-м. На последнем турнире она была признана MVP (самым ценным игроком. — Ред.) За эти достижения баскетболистка получила звание заслуженного мастера спорта. И сегодня Шура выходит на баскетбольную площадку в составе ветеранских команд и играет так, будто не прерывала свою карьеру.
Два года назад, готовя материал к юбилею Белова, спросил Овчинникову, может ли она представить себе Сашу 70-летним. «Не могу, — призналась Шура. — Он был совсем молодым, когда ушел. Таким и остался в моей памяти».
Александр и Александра. Какая пара!
Фото из архива «ФиС»
А жизнь продолжается... Рядом с Овчинниковой на баскетбольных матчах всегда ее муж, Сергей Чесноков, главный летописец «Спартака» эпохи Кондрашина и Белова. Он с открытым забралом готов полемизировать с каждым, кто усомнится в тренерском гении Владимира Петровича или в том, что Александр был лучшим баскетболистом всех времен и народов.
Борис ХОДОРОВСКИЙ, Санкт-Петербург
