Люди, увлеченные бегом, на зависть поклонникам других видов спорта — счастливчики. И правда, занимающимся, например, плаванием непременно нужен бассейн. На худой случай в теплое время года подойдет открытый водоем в виде реки, озера, моря. Но климатическое лето на просторах нашей необъятной страны, увы, далеко не круглый год. Даже в южных широтах. А вот лыжникам, наоборот, подавай зиму, снег. Без него точно никуда. На лыжероллерах по асфальту не в счет, это уже нечто иное.

Конькобежцам тоже нужны минусовые температуры и, как минимум, залитые дорожки на стадионе. Крытые всесезонные катки — роскошь. Таких по всей стране раз-два и обчелся (речь не о хоккейных коробках).

Даже фанатично преданные конькам голландцы, впитавшие к наточенным металлическим лезвиям на ботинках любовь едва ли не с молоком матери, и то всё чаще и чаще плачут горькими слезами. Особенно по своему уникальному 200-километровому ультрамарафону по 11 городам — Elfstadentocht — с более чем вековой историей.

Виной тому одна проблема, но очень большая — за сто с лишним лет с момента официального проведения этого события, включенного в перечень наиболее знаковых культурных мероприятий страны, конькобежцам повезло лишь 15 раз. Все остальные годы отправиться в столь протяженный и заманчивый путь было невозможно по причине слишком тонкого льда на каналах. Очередной вынужденный перерыв длится аж четверть века — в последний раз легендарный ледовый тур прошел в 1997 году. Глобальное потепление, однако. А кто-то еще в это не верит.

Вот и получается, что приверженцы бега — самые настоящие счастливчики, ибо занятия их всесезонны, всепогодны, повсеместны и прочее, и прочее, и прочее. Красота! На таком критерии, как повсеместность, хотел бы сделать особый акцент. И речь даже не о бесчисленном множестве вариаций естественных трасс — о беге по улицам городов, по аллеям парков, по лесным тропинкам, по полям, по горам… А о беге в не совсем обычных местах. Чаще такое случается при неких вынужденных обстоятельствах, но имеет место быть реализация неординарных задумок.

Доводилось слышать от стайеров и марафонцев, причем достаточно высокого уровня, как они во время длительных поездок на поезде, на продолжительных остановках выскакивали на перрон и бегали по нему из конца в конец, пока наблюдавшие за такими чудаковатыми пассажирами проводники, завидя со своей колокольни зеленый свет семафора, едва ли не бранными словами загоняли запыхавшихся бегунов обратно в вагон.

Если же во время поездок в поезде многоминутные остановки в расписании не значились, то вместо перрона площадкой для разгона полудремотного кровотока в организме становился тесноватый тамбур. Топтание на месте полноценному бегу, конечно, уступает, но на безрыбье…

От стука колес перейдем к шелесту волн. Нет, речь пойдет не о беге по живописной набережной или увлажненному, в меру плотному песку приморского пляжа, а о самом настоящем корабле.

В свое время, где-то в 1970-х годах, до ленинградца Виталия Сергеева, старшего помощника капитана сухогруза, курсирующего по морям и океанам, дошла информация, что его коллега с берегов Туманного Альбиона попал в Книгу рекордов Гиннесса, пробежав по палубе судна, находившегося в рейсе, дистанцию классического марафона. Было указано и время, за которое англичанин покорил дистанцию. Наш старпом, не без оснований общавшийся в то время с марафоном тоже на «ты», оценив собственные возможности, решил переписать упомянутый рекорд на свое имя. И это у него получилось.

Как оказалось, среди морских волков такая активность периодически проявлялась отнюдь не в единичных случаях, хотя массовым явлением ее и не назовешь. Пробегал 42-километровую дистанцию, находясь в качестве старшего механика на борту судна, разрезающего соленую водную пучину своим многотоннажным напором, как минимум еще один наш соотечественник — архангелогородец Аркадий Попов.

Теперь от морской стихии можно перейти к воздушной. Есть ли такой человек, который пробежал бы марафон на борту самолета, находящегося в полете, честно скажу, не знаю. Но, как минимум, об одной попытке мне известно. И даже, предполагаю, она могла бы быть успешной, но реализовать ее не удалось по независящим от бегуна обстоятельствам.

Бегун этот — Дымбрыл Жамсаранов, служивший бортмехаником в авиации в воинском звании капитана. Приписан офицер был к тяжелому турбовинтовому военно-транспортному самолету Ан-22 «Антей». Как заядлый приверженец длительного бега, Дымбрыл неоднократно окидывал взором вместительное нутро крылатой машины, мечтая натоптать в ее чреве марафонскую дистанцию.

Сподвижников по бегу среди сослуживцев у Жамсаранова хватало, в том числе и с большими звездами на погонах. Они помогли получить от командира части добро на реализацию инициативы. Но поднять в воздух технику специально по такому случаю не представлялось возможным. Надо было ловить момент дальнего служебного полета «Антея» и еще при условии, что хотя бы в одном направлении такого вояжа внутри оставалось бы достаточно свободного места для бега.

Проходили недели, месяцы, а подходящий случай всё не выпадал. В конце концов, когда на календаре уже значился апрель 1996 года, Жамсаранов согласился на приземленный вариант.

По такому поводу пригласили спортивных судей. Они тщательно вымерили узкую полоску, придерживаясь которой предстояло бежать марафонцу. Вытянутый овал получился длиной в 51 метр. Словом, чтобы на ограниченной площадке набрать положенное расстояние в 42 км 195 м, Жамсаранову следовало замкнуть 827 полных овалов и еще 18 метров.

Дымбрылу пришлось не только изрядно попотеть, но и постоянно держать в балансе свой вестибулярный аппарат, а счетчикам кругов быть предельно внимательными на протяжении 3 часов 22 минут 44 секунд. Именно столько понадобилось Жамсаранову, чтобы покорить марафон в утробе «Антея».

Борис ПРОКОПЬЕВ