Конечно, Она — с ее-то внешностью (пойди-найди еще такую в окружающем нас мире) — и для эстета-живописца желанная натура, и лирического поэта наверняка вдохновит. Но лучший, на мой ревнивый взгляд, портрет Светланы Журовой всё-таки сделан моим, смею считать, другом — фотографом Сергеем Кивриным, не менее знаменитым в своем деле мастером.

2020 2 nilin2

Светлана еще не знает, что стала олимпийской чемпионкой

Я и не скрываю своей зависти к фотографам — прежде всего, открывающейся им возможности — вместить в один кадр зачастую содержание романа. Вместе с тем, кроме понятной зависти, преисполнен благодарности к тем из них, кто пробуждал и по-прежнему пробуждает во мне множество ассоциаций при взгляде на сделанные ими снимки. Да и сюжеты иной раз бывали мне именно фотографиями подсказаны — и я надеюсь на новые подсказки.

Когда-то самой высокой у нас тогда премии удостоился — самым первым из журналистов — корреспондент «Комсомолки» Василий Песков, и не за свои фирменные очерки о природе, а за снимок жены первого космонавта Валентины Гагариной, когда слушает она сообщение диктора Левитана о полете мужа — мгновение назад никому не известного, но с этого момента — самого прославленного в мире человека.

Высшую премию тогда только-только утвердили — и у некоторых влиятельных членов комитета по этим премиям возникали сомнения: а можно ли столь высокую награду присуждать за один снимок. Самым, однако, эмоциональным сторонником присуждения репортеру Пескову премии стал артист Алексей Баталов, убедивший сомневающихся в том, что из схваченного на фотографии момента о семье первого космонавта узнаешь больше, чем из многостраничного текста.

В истории спорта — кстати, обращение к спорту не хотелось бы мне отделить от обращения ко всем главным темам, человеческую сущность раскрывающим — есть памятный снимок плачущей после олимпийской победы Ирины Родниной. По-моему, этот снимок в свое время у нас видел каждый, а мне впечатления от пролитой чемпионкой на радостях слезы хватило для сочинения очерка в очень популярный тогда журнал «Юность».

Но снимок Светланы Журовой после ее победы в Турине впечатляет меня, пожалуй, больше — может быть, и потому, что с годами я стал чувствительнее, если не сентиментальнее...

Долго рассматривая впечатливший снимок, ты сам постепенно входишь в него со всем опытом своей собственной жизни — очень долгой в моем случае — напомню, что стаж моего интереса к скоростному бегу на коньках (особенно к женскому его варианту: признаюсь, что женский спорт привлекает меня своей открытой эмоциональностью) перевалил за семьдесят лет.

Отлично, как ни странно, помню первый чемпионат мира 1950 года в Москве среди женщин — и драму Риммы Жуковой.

Римма лидировала перед последней дистанцией — могла проиграть двукратной чемпионке мира Марии Исаковой целый круг по времени и тем не менее стать победительницей. Но сенсации — смены чемпионок — не произошло. Через много лет я узнал, что начальство спортивное недолюбливало Жукову за раскованность, за независимость поведения — не нравился начальству почему-то и ее роман с великим Всеволодом Бобровым. И перед тем как бежать Исаковой, превратившийся в кашу из-за мартовской оттепели лед соскоблили и залили заново. И чемпионка показала немыслимый результат, опрокинувший все прогнозы специалистов, — победила в третий раз подряд.

Как бы хотелось мне увидеть снимок Риммы Жуковой в момент финиша Марии. Но все, разумеется, спешили снять трехкратную чемпионку.

Скорость — главное условие и в лыжных жанрах, и в соответствующих дисциплинах легкой атлетики, но у конькобежцев СКОРОСТЬ декларирована в самом названии — превращена, можно сказать, в метафору.

И Светлана Журова вполне заслуживает титула «Мисс СКОРОСТЬ». Но не только в ее внешности здесь дело. В спорте красота — понятие более емкое — и визуальностью не ограничивается. Я обычно избегаю сленга, но с выразительностью сленга не всегда поспоришь — и мне ничего не остается, кроме как броское «красава» перевести на язык самодеятельного (какого же еще?) искусствоведения — и сказать, что красота в спорте подразумевает совокупность сильных-козырных качеств — и главное: гармонию сочетания всех этих качеств.

На электронном табло в Турине вспыхнула надпись «Журова 2» — и несомненной победительнице в ту секунду померещилось, что каким-то мистическим произволом первое место превращено во второе — и победа у нее — по какой-то неслыханной несправедливости — кем-то ей враждебным отнята, что никак не умещается в сознании, несколько смещенном победной скоростью и естественной опустошенностью предельностью максимума вложенных в победу усилий.

Вместе с тем эхо скорости еще с нею — и это, мне кажется, изображением передано.

На снимке: очень обаятельная в своем искреннем недоумении Светлана словно спрашивает у зрителей (у кого же еще?) — но ведь я ПЕРВАЯ? И вы так считаете? Ну слава Богу...

Недоразумение легко разъяснилось — под цифрой «2» подразумевалась дорожка, а не занятое место.

У меня был когда-то короткий опыт сотрудничества с Кивриным в газете «Спорт-экспресс» — и я бы не прочь повторить этот опыт двадцать лет спустя.

Мне кажется, что удайся мне дотянуться в тексте до уровня снимков Сергея, у нас получился бы спортивный (включающий в замысел сюда и спортивный, между прочим, интерес) роман. Тем более что первая героиня Светлана Журова уже появилась на первой же его странице.

Я (хотя никто меня не спрашивает) — вряд ли за привлечение больших спортсменов в большую политику. Мне кажется, что занятие спортом на высшем уровне занимает человека целиком, и он вправе не замечать подробно происходящее в окружающем мире, не до того ему.

С другой стороны, большой спорт изначально — и по замыслу своему отчасти — с большой политикой крепко повязан. Так что: вольному — воля. Если есть большое (опять же) желание попробовать себя и в политике — Бог на помощь.

В сегодняшнем медийном поле политики возникают никак не реже, чем спортсмены. Правда, некоторые из политиков скорее мелькают на экранах, сказанное ими в памяти не задерживается. А Журова говорить умеет — я ее слышал и по радио (на «Эхо Москвы», если не путаю) — образ ее возникает и без визуального подтверждения.

Старший коллега Сергея Киврина и тоже знаменитый мастер Дмитрий Донской, много снимавший политиков, уверяет, что приобретенные им на съемках спортивных соревнований навыки очень пригодились ему и как личному фотографу Ельцина.

Поэтому не исключено, что Киврин создаст еще портреты Светланы-политика — и это будет продолжением нашего возможного романа, где не фотографии будут иллюстрировать текст, а, напротив, текст послужит добавлением — фантазией на тему удавшихся снимков.

Александр НИЛИН

 

От редакции. Одно уточнение. У многих снимков, которые публикуются в «ФиС» и в других изданиях, два автора — Сергей Киврин и Андрей Голованов. Эти мастера фотографии, бывает, работают вместе, иногда по отдельности. Но Нилин обращается именно к Киврину, как к своему товарищу. Надеемся, что под нашей новой рубрикой «Фото с историей» у нас будут публиковаться и такие мэтры, как Дмитрий Донской, Андрей Голованов и другие мастера фотоцеха. Милости просим!