На переговорах о проведении турне по Великобритании представители советской стороны поставили условие: московские динамовцы должны встречаться только с клубами. Между тем, понимая всю важность результатов матчей с британскими клубами, команду Михаила Якушина решено было усилить. Вместе с динамовцами в Лондон отправились Всеволод Бобров и ленинградские футболисты Борис Орешкин и Евгений Архангельский. Они через некоторое время оказались в столичном клубе, но в чемпионате СССР 1945 года выступали за ленинградское «Динамо».
Участник легендарного блокадного матча сыграл против «Арсенала» и «Глазго Рейнджерс». Полузащитник Борис Орешкин принял участие в двух заключительных играх британского турне. Во встрече с «Арсеналом» на 39-й минуте заменил Леонида Соловьева, а против «Глазго Рейнджерс» отыграл все 90 минут. После возвращения с Туманного Альбиона Архангельский остался в столице, а Орешкин сохранил верность Ленинграду.
В чемпионате города шесть сезонов, с 1929 по 1934 год, он играл за «Двигатель». Затем, как оказалось, очень вовремя перешел в «Красную Зарю». В 1936-м, когда впервые был проведен клубный чемпионат СССР, эта заводская команда вошла в число участников турнира в классе «А», как тогда назывался элитный дивизион. Сегодня это была бы РПЛ.
Два сезона Орешкин защищал цвета «Электрика», от которого ведет родословную сегодняшний «Зенит». В 1938-м Орешкин играл в финале Кубка СССР против московского «Спартака». Вместе с ним цвета ленинградской команды в той игре защищали будущие динамовцы, участники блокадных матчей Виктор Набутов и Александр Федоров.
О ленинградском полузащитнике написал в своей книге «Звезды большого футбола» легендарный спартаковец Николай Старостин: «Интересным игроком был Борис Орешкин. Изворотливый и сильный, он одно время находился в такой форме, что по праву входил в число лучших футболистов страны. Из-за отсутствия равноценных партнеров в команде “Электрик” ускорилось его сползание в ряды середняков».
Окончательного «сползания» не произошло. В 1940-м Орешкин перешел в сильнейшую на тот момент ленинградскую команду «Динамо». Даже успел сыграть за нее четыре матча в чемпионате СССР 1941 года. А дальше была война.
«С первых дней войны Борис Орешкин командовал боевым катером, — рассказал автору этих заметок журналист, сценарист и историк футбола Алексей Дунаевский, много лет занимающийся историей блокадных матчей. — Незадолго до легендарной игры с командой Н-ского завода Орешкин был ранен в ногу. Несколько ранений он перенес на ногах, продолжая выполнять боевые задания. После легендарного матча, в мае 1942-го, Орешкина оставили в составе “Динамо”, совершившего турне по городам СССР.
Футбольные матчи с участием ленинградцев должны были показать всей стране, что блокадный город жив. В составе этой команды Орешкин был на особом счету: фронтовик, орденоносец. После турне из Алма-Аты всю команду вернули в Ленинград, где динамовцам объявили о необходимости принять участие в чемпионате города… по хоккею с мячом. Этот турнир стартовал в ноябре 1942-го, и о нем мало что известно».
О своих боевых подвигах, отмеченных орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда», Орешкин вспоминать не любил. После окончания войны он продолжал играть за ленинградское «Динамо» в классе «А». Принял участие в трех чемпионатах СССР и завершил карьеру игрока в 1947-м. После этого тренировал команды мастеров из Алма-Аты и Мурманска, а также клубы, участвовавшие в чемпионате Ленинграда. В «Большевике» пересеклись пути Орешкина и одного из лучших бомбардиров «Зенита» за всю историю команды Льва Бурчалкина.
«Наш “Большевик” славился в чемпионате города боевитостью игроков независимо от возраста, — вспоминал Бурчалкин. — Играли, что называется, до конца. Характерными для футболистов “Большевика” были патриотизм и преданность клубу. На приглашения от конкурентов отвечали отказом. Старшим тренером клуба был Борис Степанович Орешкин».
И еще об одной примечательной черте биографии участника блокадных матчей и турне по Великобритании рассказал автору этих заметок Дунаевский.
Орешкин вырос в многодетной семье, которую разбросало по всему миру. Не только в России и в странах бывшего Союза, но даже в далекой Австралии живут его внучатые племянники.
Памятник участникам блокадного футбольного матча 1942 года у питерского стадиона Динамо
И вот я в гостях у Людмилы Николаевны Сапожниковой, племянницы Орешкина. Первым делом она развернула громадный лист с изображением семейного генеалогического древа. Бережно листаю альбом с сохранившимися довоенными фотографиями и записываю ее рассказ:
— Когда началась война, в Ленинграде у Бориса оставались три брата — Дмитрий, Петр и Сергей и три сестры — Любовь, Ираида и Клавдия, моя мама. Она была младшей в семье. Их мужья не вернулись с войны.
Главной в большой семье была наша бабушка Мария Кузьминична. Она никогда не работала, воспитывала детей. Даже девочек настраивала на то, что не нужно уделять большого внимания учебе. Главное предназначение видела в том, чтобы вырастить хороших жен и матерей. Работать Любовь, Ираида и Клавдия пошли, когда уже вышли замуж.
До войны Борис женился. Его супруга, Мария, была женщиной потрясающей красоты. На нее на улицах все мужчины оглядывались. Мария умерла при родах, оставив дочку Нину на попечение мужа. Воспитывала ее наша бабушка.
До войны Борис Орешкин был известным в городе футболистом. Как-то раз тетя Люба вместе с дядей Борей возвращались из гостей, сели в такси и обнаружили, что денег у них нет. Пообещали расплатиться с таксистом по приезде, но тот почему-то не поверил и притормозил у отделения милиции. Там дядю узнали: «О, сам Орешкин!» Довезли домой на служебной машине и денег, естественно, не взяли.
Все сестры ходили на матчи команд, за которые играл Борис. Особенно азартной болельщицей была старшая Люба. Специальных лож тогда не было, но для родных и знакомых футболистам давали билеты. Моя тетя была яркой и бойкой. Не стеснялась кричать: «Боря, давай!» При этом в порыве эмоций могла стукнуть по голове сидящих перед ней. Ее даже выводили со стадиона.
В самые страшные дни блокады дядя Боря вырывался с места службы в осажденный город и из своего армейского пайка что-то оставлял детям. Не только дочке Нине, но и племянникам. В конце февраля именно он вывез своих родных из Ленинграда по Дороге жизни. Последними уехали Нина и Ираида. Зимой, когда заканчивался футбольный сезон, Борис Орешкин занимался буерным спортом. На буере и вывез дочку с сестрой. В 1944-м, когда блокада была снята, вернуться в Ленинград членам большой семьи тоже удалось благодаря футболисту «Динамо». Он сделал вызов, без которого приехать было невозможно.
Из турне по Великобритании Борис привез лекарство для моей мамы и фактически спас ее. Из эвакуации Клавдия вернулась инвалидом, не выдержав напряженного колхозного труда. Она и выжила благодаря тому, что брат, используя свои связи, сумел организовать ей достойное лечение.
В это время дядя Боря взял меня в свою семью. У него тогда уже была вторая жена, а разница в возрасте с Ниной у нас была семь лет. Из Лондона дядя вернулся счастливым. После возвращения домой динамовцев встречали как героев, даже сравнивали победы на футбольных полях со Сталинградской битвой.
Живя в его семье, воспринимала Бориса не как дядю, а как отца. Запомнился его костюм невиданного у нас покроя, конфеты, которыми он нас с Ниной угощал. Напоминал красавца-актера из трофейных лент, которые тогда крутили в кинотеатрах. У дяди Бори было много друзей. Он никогда не делил их на «полезных» и «бесполезных». Был щедр даже на поступки. Готов был отдать последнее, чтобы увидеть радость в глазах близких. Обожал семейные посиделки, где собиралась вся наша многочисленная родня. Любил жизнь во всех ее проявлениях.
Он не умел пробивать себе дорогу, расталкивая конкурентов локтями. Отличался порядочностью, но в то же время был любвеобильным. Его всегда окружали женщины, внимание которых дядя ценил. Обладал великолепным чувством юмора. В конце жизни, когда волос на голове у него практически не осталось, шутил, поглаживая лысину: «Это мое запасное поле!» А однажды в костюме балерины прошелся по всем этажам многоквартирного дома, чтобы поздравить жильцов с Новым годом.
В нашей семье бережно хранится память о дяде. Все последующие поколения знают о его жизни, боевых подвигах и футбольных успехах.
…Похоронили Бориса Орешкина на Серафимовском кладбище. В последний путь его провожал, как говорили, весь футбольный Ленинград. На стадионе «Динамо» установлен памятник, на котором увековечен легендарный блокадный матч. Когда речь заходит о Борисе Орешкине, чаще вспоминают об этой игре. Турне по Великобритании остается в тени, но и об этой яркой странице его футбольной биографии нужно помнить.
Борис ХОДОРОВСКИЙ, Санкт-Петербург
Окончание следует
Из досье «ФиС»
Борис ОРЕШКИН (1912—1974)
В чемпионате СССР выступал за команды «Красная Заря» Ленинград (1936—1937), «Электрик» Ленинград (1938—1939) и «Динамо» Ленинград (1940—1947). Провел 147 матчей, забил 5 голов.
Финалист Кубка СССР 1938 года.
Воевал на Балтийском флоте. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда».
Тренировал команды коллективов физкультуры «Большевик», ЛГС «Спартак», «Арсенал».