Клуб лыжника

14 и 15 марта 2020 года состоится фестиваль любителей и профессионалов лыжного спорта «Гонка Легкова». В эти дни участники выйдут на старт в двух лыжных соревнованиях: в гонке на 10, 20 или 30 км и в зрелищном спринте. Фестиваль ежегодно проходит на территории спортивного центра (спорткомплекс, лыжная трасса, спортклуб для детей и гостиница), который Александр Легков открыл в 2014 году в подмосковном городке Пересвет, в 15 км от Сергиева Посада, — и является ключевым событием в завершение лыжного сезона. Корреспонденту «ФиС» Александру Маврину не терпится отправиться на этот лыжный праздник, он уже дни считает. Любимый вид спорта нашего коллеги — лыжные гонки, любимый его спортсмен — Александр Легков.

Нелегкая лыжня Александра Легкова

Олимпийский чемпион Сочи-2014, победитель многодневной лыжной гонки Тур де Ски-2013 Александр Легков завершил спортивную карьеру в 2018 году, занялся общественно-политической работой, но по-прежнему тренируется, находится в отличной форме, что и подтвердил в очередной раз, выиграв с результатом 30 минут 40 секунд любительский лыжный забег Rampa con i campioni, прошедший 5 января 2020 года в итальянском Валь-ди-Фьемме. Я счастлив, что совсем скоро вновь увижу Александра на его фестивале, а предыдущая встреча с Легковым произошла на его выступлении перед любителями лыжного спорта в лектории «I Love Supersport». Общение прошло на подъеме, выдающегося лыжника слушали с интересом, забрасывали вопросами. Приведу сегодня несколько фрагментов из его почти двухчасового рассказа...

 — Александр, расскажите, пожалуйста, как вы попали «в лыжи», за что их полюбили?

— Любил я хоккей... Играл в эту игру, делал успехи, и надо было уже как-то развиваться, расти дальше, забираться выше. Но у родителей не было возможности постоянно возить меня из города Красноармейска Московской области, где мы жили, на тренировки в Москву.

И тогда меня отправили в секцию биатлона со словами: «Давай, ты сюда будешь ходить». И я со слезами на глазах «пошел в биатлон», но постепенно втянулся, начал ездить на сборы. Нам, помню, приходилось нелегко: винтовок и патронов не хватало, так что мы практически и не стреляли, из-за отсутствия «Буранов» трассу в основном сами топтали своими лыжами. Но вот однажды, мне тогда было лет 13—14, я на летних сборах очень быстро пробежал кросс, на что обратил внимание московский тренер по лыжным гонкам. И забрал меня к себе.

В 15 лет я начал выступать в соревнованиях. Помню свои первые соревнования — на первенство Москвы. Я пробежал классикой, занял 124 место, и все смеялись над моей техникой. А я классикой вообще никогда до этого не бегал, поэтому было сложно показать результат. (Но я работал и продолжаю до сих пор четко работать над техникой классического хода, постоянно об этом думал, и, конечно, классика у меня стала лучше получаться.) А через день была гонка коньком, и вот тут я занял 6 место. Никто уже не смеялся, мне поаплодировали, пожелали дальнейших спортивных достижений...

На следующий год опять было первенство Москвы, я занял 2 место, затем меня отправили на чемпионат России, где я занял 1, 2 и 3 места (прямо полный комплект!), и тогда меня взяли в сборную страны к Юрию Викторовичу Бородавко. И с тех пор, с 18 лет, я из сборной не выходил.

— Когда у вас появилось ощущение, что вы сможете стать спортсменом мирового уровня, олимпийским чемпионом?

— У меня очень долго не было такого ощущения, я только лет в 20 осознал, что раз я выбрал этот путь, то надо идти до конца, остановка  невозможна, лишь тогда, в конце пути, поймешь, правильно ты поступил или нет. И вот с этого момента я стал более профессионально относиться к спорту, к тренировкам, стал требовательнее к себе, начал думать о том, что предпринять для того, чтобы реализоваться в спорте.

А в 23 года я поехал на свои первые Олимпийские игры, проходившие в 2006 году в итальянском Турине, поселился в одной комнате со своим другом Евгением Дементьевым. И вот когда он получил золотую медаль в дуатлоне и взял «серебро» в коньковом марафоне, вот тогда-то мне страстно захотелось победить.

Помню тот момент, когда я, занявший в дуатлоне где-то, кажется, 30 место, уже точно не помню, пришел после гонки в нашу комнату в Олимпийской деревне, ждал, когда Женя вернется после общения с бравшими у него бесчисленные интервью журналистами, и думал, ну как же мне теперь его называть?

Мы раньше обзывались в шутку, какие-то прозвища друг другу придумывали, как у всех ребят, думаю, это бывает, но тут я не знал, как мне быть. Может, по имени-отчеству Женю начать называть? Вот вы смеетесь, но так всё и было, это правда! А Женя пришел поздно, и он был всё такой же, близкий и родной, без тени зазнайства. И вот после победы Евгения я сказал себе, что сделаю всё, чтобы стать олимпийским чемпионом. Ждал 2010 год, надеялся, что на Олимпиаде в канадском Ванкувере у меня всё получится, но пришлось еще 4 года ждать...  

— А были сезоны, когда ничего не получалось?

— Ох, трудностей, периодов, когда опускались руки, было много. Когда я был совсем еще юным, 2006, 2007 год, то мне хватало раза два-три «попасть в призы» — и уже всё, успокоение души. А чем дольше тренируешься и соревнуешься, тем всё больше тебя затягивает, заманивает, хочется всё время быть победителем.

Трудный период, к примеру, был у меня после Олимпиады в Ванкувере, на которую я отправился с уверенностью, что можно побеждать, можно быть первым. Но... не получилось. Потом мне дали европейских специалистов, мы начали вместе работать — и летний сезон отработали шикарно: новая методика, глаза горят, каждая тренировка нравится, потому что — ну всё новое! (После Ванкувера Легкова готовили к стартам тренеры Маркус Крамер, Рето Бургермайстер и физиотерапевт Изабель Кнауте. — А.М.)

Наступил сезон: первая гонка — я «в призах», вторая гонка — «в призах», третья гонка — «в призах». К Тур де Ски подходим, а у меня — желтая майка лидера. Что может быть лучше? Всё прекрасно, всё идеально, у меня самый лучший расклад, на Тур де Ски опять же иду в тройке. Но тут вдруг заболеваю свиным гриппом. Пришлось со спринта сбежать, да и со следующей гонки сняться, потому что меня шатало, ни дышать толком не мог, ни бегать, ни прыгать, температура поднялась до 40 градусов.

Но я и из этой ситуации вышел, выздоровел (10 дней пролежал), стал тренироваться, решив попытаться наверстать упущенное и как можно быстрее ввести себя в форму (предстоял чемпионат мира в Осло), сделал много скоростных работ на максимуме. И... загнал себя, конечно же. Приехал в Осло уже никакой. Уставший, без сил, не мог спать ночами из-за перегрузки организма. Ну и на последнем участке гонки я проиграл свой этап, проиграл две минуты — всё плохо, всё ужасно, я завалил эстафету…

Вот в такие моменты руки, конечно, сильно опускаются, когда тебе к тому же еще и говорят: ты такой плохой, как ты мог такое допустить, из-за тебя команда не была в призерах, хотя могла бы быть.

Из таких ситуаций очень сложно выбираться, сложно подниматься, но я думаю, что если ты занимаешься своим любимым делом и идешь до конца, то тебя никакие трудности, провалы и поражения не остановят. И меня они не остановили. И это никакой не подвиг, абсолютно никакой, я просто продолжил заниматься своим делом. Начался новый сезон, весна началась, первый сбор — и всё забылось, забылось, забылось.

— Когда состояние тяжелое, когда ты заболел, то всё равно ведь хочется бежать?

— Конечно, хочется! Очень хочется. И было немало таких случаев. Сил нет никаких, но ты выходишь на тренировку, заставляешь себя довести ее до конца, а потом прямо на карачках приползаешь и падаешь в кроватку. Встать из нее мочи нет, но ты, полежав и немного восстановившись, идешь на вторую тренировку.

— Как вы считаете, над чем важнее работать, тренируя детей, — над их физической или психологической подготовкой?

— На мой взгляд, детям важнее физкультура. Они должны в кайф тренироваться, получать удовольствие от тренировок. И на соревнованиях должны бегать так, как в Европе бегают, — не на время, и каждый участник гонки получает на финише медальку. Потому что дети по-разному развиваются: один ребенок — быстро, другой — чуть медленнее.

Взять, к примеру, меня. Я ведь тоже очень долго не развивался физически как следует, выглядел среди своих уже возмужавших ровесников пацаном. Помню, вышел на старт, огляделся и увидел, что вокруг меня стоят парни с бородками, с усиками. Мелькнула мысль, что я по ошибке попал на взрослые соревнования: «Ё-моё, что я здесь делаю? Это подстава!» А оказалось, что все эти бородачи моего возраста... Подобные ситуации сильно влияют на детей и подростков психологически, поэтому важно находить подход к каждому ребенку.

— Что вы принимали из «легальной аптеки»? И что из этого хоть какой-то эффект оказывает?

— В тот период, когда я с зарубежными специалистами работал, лично я принимал витамин С в больших объемах, прямо в очень больших... Потому что витамин С — это твое здоровье, твой иммунитет, когда организм ослабевает, витамин С его поддерживает, уберегает от болезней. Витамин С даже мышцы восстанавливает, я это чувствовал на себе.

Мультивитамины еще принимал. И конечно, после скоростных и силовых тренировок принимал белки, углеводы; обязательно после каждой скоростной работы — углеводные напитки, после каждой силовой — белковые и углеводные напитки отдельно пил.

Применял однажды гомеопатию. Чтобы я смог быстрее восстановиться после свиного гриппа в 2011 году, меня отвезли к немецким специалистам-гомеопатам. И я четко по схеме, по часам, по минутам, принимал все прописанные мне капельки, белые шарики... Мне гомеопатия помогла, я почувствовал, что просто летаю, у меня улучшились результаты.

Больше, пожалуй, ничего другого не было. Главное — это режим, здоровый сон, хорошее питание.

— У вас были эксперименты с питанием?

— Не было никогда. Мой мозг всегда настроен на то, что спортсмен должен четко соблюдать режим: завтрак, обед и ужин, не пропуская ни один прием пищи. Это обязательно! Накануне соревнования стараюсь поменьше есть жирное, соленое, жареное, чтобы печень нормально работала именно на соревнованиях.

В остальном проблем нет — ем всё подряд. В моем организме всё быстро сгорает... Ну как всё подряд? Питаюсь как все: захотел мясо — съел мясо, захотел рыбу — съел рыбу. Люблю после тяжелых тренировок в обед или на ужин съесть порцию пасты (макароны. — А.М.). Это углеводная пища, она быстро тебя наполняет, но при этом быстро усваивается и не утяжеляет желудок. Паста — это и вкусно, и сну не мешает.

— Чтобы понять, почему в вашем организме всё быстро сгорает, сколько у вас было тренировочных часов в неделю?

— В неделю — 23—24 часа. Это в среднем, потому что чаще всего больше получалось — 30 часов. 30—32 часа — это уже и впрямь очень много.

— А силовая тренировка была одна в неделю?

— Зимой — да, а летом в основном было две силовых тренировки в неделю, а иногда и три.  

— А дни отдыха у вас были?

— Конечно, были, но очень мало. Кстати, скажу сейчас об одном различии между нашей методикой тренировок и европейской. У нас обязательно должен быть день отдыха, и мы ждем, бывало, этого дня — носимся, носимся, носимся 6 дней, а на 7-й день отдыхаем — целый день валяемся в кровати. И нам казалось, что это такой кайф, такой класс! А на следующий день после такого отдыха ты обычно выходишь на тренировку и, наверное, около часа снова «заводишь» свой организм, потому что там уже настолько всё рухнуло. И ты как бы заново всё начинаешь.

А вот у европейцев такого нет. Они лучше сделают две небольшие тренировки: утром до обеда и вечером. Либо вообще одну тренировку. Одна из важных особенностей их методики — на тренировочных сборах практически нет дней отдыха. Помню, на одном из летних сборов за 19 дней мы ни разу не отдохнули. Их тренировочный график не похож на российский: в нем нет традиционной для нас классической цикличности — с выходным в конце недели. Есть восстанавливающие и развивающие тренировки, которые идут на протяжении всего сбора.

А еще у них нет зарядок, хотя сейчас и многие наши тренеры начинают отказываться от них. Всё-таки в 7 часов утра, когда организм еще не проснулся, тяжело выполнить какую-то серьезную работу, хоть силовую, хоть техническую. Но при этом у них достаточно ранний выход на первую тренировку — около 8.30—9.00. До обеда работают 2,5—3,5 часа, а на второй тренировке — 2—2,5 часа. Методика тренировок очень простая, ее легко понять. Главная идея этой методики — соблюдение зон интенсивности во время тренировок. Тренироваться нужно, всякий помня об интенсивности.

Или взять, к примеру, перелеты на самолетах на сборы или на соревнования. У нас как? Прилетаем — и прямо в день прилета сразу же начинается скоростная тренировка. А у европейских специалистов иначе. Они считают, что так делать нельзя. Перелет на самолете — это интервальная работа. Если ты летишь в самолете, то делаешь интервальную работу. Сам ты этого не чувствуешь, но твой организм находится в стрессе как на интервальной работе. Поэтому после прилета на место ты можешь пойти немного потренироваться, побегать кросс в течение 30 минут или очень спокойно покататься во время первой тренировки на лыжах, но не делать скоростную работу. Но у нас же, как правило, так: только-только прилетел и уже быстрее побежал скоростную дистанцию. И всё! И ты опять заходишь в долг, в долг, в долг...

— Что самое главное в лыжных гонках?

— Считаю, что самое главное в лыжных гонках — это кросс. Очень много нужно делать беговой работы. Это очень здорово, как раз вот здесь развивается сердце, наш «мотор». И кроссовой работы должно быть больше, чем лыжероллерной летом.

Кстати, летом обязательно (если мы говорим про классику), катаясь на лыжероллерах, меняйте на них колеса местами. Стопорное колесо ставьте наперед. Потому что летом же очень легко толкаться. А когда колесо впереди, и крутые подъемы, то здесь уже надо толкаться и загружать ногу. Соответственно, мы всегда меняем колеса, стопорное колесо ставим наперед.

— А велоподготовка?

— Велоподготовка в каждой команде (имею ввиду европейские команды) проходит по-разному. У нас велоподготовка проходила в мае-июне, очень плотно, а потом мы уходили от езды на велосипеде. Если тренировки проходили в горах, то в день мы по 120—130 километров по шоссе проезжали на велосипедах, на лыжероллерах катались или кросс пробегали, утром, вечером. Или если жили в горах, то брали горные велосипеды, могли на них по шоссе покататься, могли в лес заехать и там кататься по пересеченным местностям. Что было главным при этом? Не довести себя до предела сверхнагрузками, а просто работать, работать, чтобы мышцы трудились.     

— Вот вы стали элитным лыжником, а не жалеете, что с хоккеем не получилось?

— Очень жалел, но только до тех пор, пока не выиграл Олимпийские игры! Когда прихожу сейчас на хоккейный матч, всегда представляю, как бы классно я гонял шайбу. Хоккей — это ведь командная игра, здесь всё интересно, всё здорово. А в нашем виде спорта выходишь на трассу, сопли висят, гонишь, гонишь на лыжах в одиночку сотни километров, только леса и поля видишь краем глаза. Но... тоже хорошо! Лыжные гонки — лошадиный вид спорта, как и велосипед, как плавание. Если же в меру на лыжах кататься, то вообще это — здоровье.

Александр МАВРИН