Это было, было, было...

Легенды и были нашего хоккея

2019 3 rubНапомню, что с появлением на льду Харламова непрерывные победы ЦСКА в первенствах страны не начались, а лишь продолжились. Ведь основа была заложена значительно раньше. И триумфальное шествие по дорогам национального чемпионата объясняется не только выдающимся тренерским дарованием Тарасова, как утверждает его дочь. Когда он возглавил армейский клуб, там уже играла пара, пожалуй, лучших не только в советском, но и в европейском хоккее защитников: Александр Рагулин, питомец воскресенского «Химика», и Эдуард Иванов, перешедший из «Крыльев Советов».

К ним добавились ценные «приобретения» Анатолия Владимировича — из новичков в нападение встал обладатель изумительной техники Анатолий Фирсов, которого за умение одинаково искусно играть у чужих и своих ворот называли полузащитником, хотя такого амплуа в хоккее нет. Пришли в ЦСКА еще два форварда высокого класса — Борис Михайлов из московского «Локомотива» и Владимир Петров из «Крылышек». Позже, когда к ним присоединился Харламов, эта тройка стала первой в сборной страны.

 

Обзавелся армейский клуб и еще несколькими игроками, не столь именитыми, но весьма сильными. В частности, нападающими Игорем Моисеевым из новокузнецкого «Металлурга», Анатолием Ионовым из подмосковной «Электростали», Евгением Мишаковым из «Локомотива», ленинградцем Игорем Ромишевским и Олегом Зайцевым из Твери, в ту пору Калинина. Хоккеистов манила в ЦСКА не только возможность играть под опекой одного из тренеров сборной. Были и меркантильные интересы: Тарасов обеспечивал новобранцам офицерские погоны, очень приличную зарплату, московскую квартиру, а после выхода в отставку по возрасту — военную пенсию. Думаю, это было справедливо, но и забывать об этом не следует.

Недоступными для армейских соблазнов были лишь игроки московского «Динамо» и тройка спартаковских форвардов — Вячеслав Старшинов, Борис и Евгений Майоровы. Недоступными по разным причинам. «Динамо», которым руководил Чернышев, был клубом МВД, его игроки тоже носили погоны. Изредка в «Динамо» тоже перебирался кто-то из молодых мастеров. Но из корифеев — только один, Александр Мальцев, да и то совсем еще мальчишкой из команды маленького Кирово-Чепецка. Старшинов же с Майоровыми с детства были фанатами «Спартака», а призыву в армию не подлежали как студенты Московского авиационно-технологического института.

Но в 70-е годы Анатолий Владимирович сумел изъять из «Спартака» яркого, техничного, самобытного Евгения Зимина, между прочим, впоследствии открывшего счет в первом матче нашей сборной с канадскими професиионалами..

Семнадцатилетнего Валерия Харламова сперва отправили в город Чебаркуль. Кстати, Тарасов его не слишком ценил, считая недостаточно выносливым. Но соблазнился возможностью разрушить очень успешную тройку Зимин—Шадрин—Якушев. И призванный в армию Зимин был отправлен в Липецк, в команду Московского военного округа, откуда выбрался лишь после окончания срока воинской службы.

И еще один эпизод того же порядка не могу не вспомнить. Газета «Советский спорт», где я трудился, командировала меня в Латвию писать о рижском «Динамо». Я явился на вокзал и застал на перроне всю спартаковскую команду. Игроки толпились у вагона, а тренер Николай Карпов стоял в сторонке и нервно поглядывал на часы. Я спросил, чем он так озабочен?

— Понимаешь, поезд вот-вот отойдет, а Саши Якушева нет, — сокрушался он и рассказал любопытную историю. Команде стало известно, что Якушеву вот-вот должны вручить повестку о призыве в армию. И он условился с Карповым, что некоторое время поживет не на сборах с командой и не дома, а у знакомых. На вокзал явится за 2—3 минуты до отхода поезда, чтобы не попасть в руки патруля. Не успел Карпов закончить рассказ, как на перрон вбежал Якушев. Карпов рванулся к нему, вся команда ломанулась в вагон, я — за ними, раздался последний звонок, и поезд тронулся.

Вот так мы в ту пору жили. Но вернусь к «Легенде № 17». Получив информацию, что в молодежной команде ЦСКА появился одаренный 17-летний форвард, Анатолий Владимирович приказал доставить его «пред свои очи». Но, понаблюдав за парнем на тренировке, лаконично сформулировал свое мнение: «Таких коньков-горбунков у нас у самих пруд пруди». И велел отправить Валерия в команду второй лиги «Звезда», в Чебаркуль Челябинской области. Зато другой новобранец — ровесник Харламова Виктор Смолин, высокий статный юноша, пришелся Тарасову по вкусу. «Такие парни нам нужны», — сказал он, и Смолина включили в состав ЦСКА. Однако продержался он там считанные месяцы. Ни скорости, ни смекалки, ни умения водить шайбу не показал, был отчислен. И впредь в большом хоккее не возникал.

А Харламов провел зиму в Чебаркуле, и тут второй тренер, Кулагин, следивший за молодежью, доложил шефу, что этот паренек, которому едва стукнуло 18, на турнире команд второй лиги забросил 40 шайб, больше остальных форвардов вместе взятых. Харламова вернули в Москву. Только тогда он и стал игроком ЦСКА, до конца жизни оставаясь гордостью своего клуба и всего советского хоккея. И любимцем Анатолия Владимировича.

Вспоминая эти «частицы былого», вовсе не хочу умалить тренерский класс Тарасова — человека редкой энергии, неутомимого труженика, умевшего не только работать по 12 часов в сутки, но и заставить без устали трудиться игроков. Как бы ни был хорош подбор хоккеистов ЦСКА (в те годы состав этой команды болельщики называли «конюшней», отражая этим словом методы «приобретения» игроков), не знаю, удалось бы другому тренеру за десятилетие лишь один раз уступить соперникам золотые медали чемпионов страны. Их вырвал у ЦСКА «Спартак» в матче, который состоялся в конце сезона.

2019 3 rub2

На льду со сборной - главный тренер Аркадий Чернышев

Ту игру болельщики запомнили надолго. Решающий матч шел вничью. Но на последних минутах спартаковцы вышли вперед. Однако Тарасов счел, что гол в ворота ЦСКА засчитан несправедливо и, бросившись на лед, вступил в горячую дискуссию с судьями. Долгая перепалка между ним и рефери не заставила «отменить» шайбу. Тогда Тарасов увел свою команду в раздевалку, заявив, что игра продолжена не будет. Переполненный Дворец спорта гудел. Публика не расходилась. Такого история нашего хоккея не знала. Но Анатолий Владимирович был непреклонен. И всё же вдруг вышел из-за кулис, в сопровождении директора Дворца спорта пересек ледяное поле и поднялся в правительственную ложу. Вскоре игроки ЦСКА возвратились на лед, матч продолжился и завершился победой «Спартака».

Через час я узнал, что Тарасов был вызван в правительственную ложу Брежневым, спартаковским болельщиком. Он-то и приказал продолжить игру. Ослушаться вождя Тарасов, понятно, не мог. За тот случай Тарасова лишили звания заслуженного тренера СССР, но через пару месяцев простили и вернули регалии.

А теперь о главном, о том, как именно состоялся уход Тарасова и Чернышева из сборной, и о каких «кознях» против Анатолия Владимировича идет речь. В один из весенних дней 1972 года я случайно зашел в отдел хоккея Госкомспорта. При мне сюда пришли Тарасов и Чернышев, скинули пальто и направились в кабинет председателя Сергея Павлова, сравнительно недавно переведенного на эту должность с поста первого секретаря ЦК комсомола.

Оба тренера, как вскоре выяснилось, категорически заявили председателю: они недовольны тем, что получают зарплату только в своих клубах, в отличие от игроков, которым платят стипендии как членам сборной да еще дают денежные премии за медали на международных турнирах. Но Павлов ответил, что зарплаты, которые они требуют, не предусмотрены Минфином, и он ничем помочь не может. Заслуженные тренеры вернулись в отдел хоккея, где все их ждали, надели пальто и, ни с кем не попрощавшись, ушли.

Кстати, их можно было понять. Ведь сборная в ту зиму под их руководством выиграла олимпийский турнир. Нельзя понять лишь Татьяну Тарасову, постоянно утверждающую, что козни врагов вынудили ее отца уйти из сборной.

Какие козни? Чьи? Вдобавок в данном случае и Тарасов, и Чернышев действовали сообща. Нужно ли так «насиловать» историю, если в действительности дело сводилось к сугубо житейским, личным обстоятельствам? Еще раз хочу сказать: может быть, пора закончить бесконечные сетования на мифические «козни» и восстановить справедливость по отношению к хоккейным событиям той поры?

Кстати, уже на следующий (!) день Павлов поставил во главе сборной новых наставников — Всеволода Боброва и Николая Пучкова, которого вскоре сменил Борис Кулагин. Видимо, накануне разговор в кабинете Павлова был горячим. Но как бы то ни было, именно так началась новая эра в истории советского хоккея. Ведь при всем уважении к прежним тренерам сборной нельзя не признать, что их достижения выглядят скромными по сравнению с теми испытаниями, какие ожидали сборную страны в ближайшем будущем. Ведь возглавляемые Чернышевым и Тарасовым команды сражались с канадскими любителями. А на лед мировых чемпионатов уже рвались профессионалы.

Первый акт этой борьбы начался в 1970 году, когда первенство мира должно было пройти в Монреале и Виннипеге. Хозяева турнира поставили условие: они включат в свою сборную шесть профессионалов. Европейцы категорически отказались дать согласие. В итоге чемпионат перенесли в Швецию, но канадцы отказались в нем участвовать.

А вот Бобров с Кулагиным, едва заступив на свои тренерские посты, сразу предложили провести серию матчей в Канаде и Москве между сборной СССР и командой звезд родины хоккея. Именно по их инициативе и состоялись те незабываемые ледовые битвы, в которых ни одному из противников не удалось добиться превосходства.

Минуло с тех пор уже сорок шесть лет. Давным-давно играют российские асы в лучших командах Канады и Америки. Деление на хоккейных профессионалов и любителей ушло в прошлое. И не стоило бы, возможно, его ворошить, если бы российский шоу-бизнес устами Татьяны Тарасовой, средствами кино, радио, ТВ не стремился демонстрировать гениальность одного советского хоккейного тренера, начисто забывая о других наставниках, не менее талантливых, а с точки зрения «добычи» золотых медалей на мировой арене — более успешных.

Фальсифицировать историю аморально как в политике, так и в спорте. Статистический итог соперничества двух выдающихся тренеров на самом деле выглядит так. Единолично, без Чернышева, Тарасов был старшим тренером сборной только в 1953 году, а затем — в 1957—1960 годах, когда наши хоккеисты уступили пальму первенства соперникам. Триумфаторами мировых чемпионатов и Олимпиад хоккеисты сборной стали позже, когда сборную возглавлял Чернышев, а Тарасов ему ассистировал.

Зачем же отбрасывать на обочину истории нашего великого хоккея славное имя выдающегося тренера Аркадия Ивановича Чернышева?

Евгений РУБИН
Окончание. Начало см. в № 2 за 2019 год