Самое первое мое письмо в журнал «ФиС», опубликованное в № 7 за 2022 год, было посвящено моему излечению от коронавируса с помощью своей собственной системы оздоровления, а в № 10 вышел рассказ о беге «Мой коммьют-раннинг». Уже по этим двум письмам можно составить представление обо мне, но всё же хочу представиться более подробно, причем в ключе журнала «ФиС».

2022 11 rodion1

На фото автор

Итак, возраст мой — без малого 80 лет. Вес по известной формуле: «рост минус 110». Пульс утром в покое — 45 ударов в минуту. Бег в этом году: 10 км в темпе 6 минут на километр, 25 км — 7 минут (чисто физкультурный бег, без спортивного напряжения).

Спортом занимаюсь с раннего детства, по крайней мере, помню себя с товарищем у бабушки на огороде (уже убранном), где мы между двумя подсолнухами натягиваем веревочку для прыжков в высоту. Высота веревочки была 30 см, сам измерял линейкой.

Почему так рано начал? Учителя были хорошие! До сих пор в раздумье, откуда у этих школьных переростков 1934—1935 годов рождения (Украина, война, оккупация) была такая тяга к спорту. Может быть, ответ даст Владимир Высоцкий: «...а в подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки». Возможно, спорт был для них сублимацией войны, в которой им не довелось поучаствовать.

Учителя были суровые и справедливые. Помню, как научили меня плавать: за шкирку и — в воду. Хочешь жить — выплывешь, будешь тонуть — вытащат. Сначала бегал хвостиком за этими ребятами, потом школьная спортплощадка, в старших классах — сборная школы, потом — сборные команды технического училища, завода, воинской части.

Это всё волейбол, необычайно популярный, наравне с футболом, вид спорта в 50—60 годы. Дорос в нем до 1-го разряда. И еще было много чего (читаю в «ФиС» воспоминания Владимира Кочеткова — и нахожу много схожего у него и у себя в вопросе физического развития в детские и юношеские годы. Правда, Владимир в детстве не голодал, а я не подтягивался, как он, на одной руке 12 раз, а всего лишь два раза). Потом — плавный переход от спорта к физкультуре (этого перехода, к сожалению, не произошло у десятков спортсменов, занимающихся вместе со мной... увы, подавляющее их число уже давно ушло в мир иной).

Ну, а теперь ближе к тому, что указано в заголовке. Не могу понять, как мне пришла в голову «гениальная» идея — я, дескать, достаточно позанимался спортом, запасся железным здоровьем, теперь надо сделать паузу и заняться вопросами карьерного роста. В результате не то, что карьеры не сделал, а чуть Богу душу не отдал.

Вот как это было. Однажды сильно простыл, и начались у меня мучительные головные боли. Два раза в месяц, дня по три, я страдал не слабее, чем у Михаила Булгакова директор варьете утром после вчерашнего перепоя. При этом ходил на работу (вообще, я не знаю, как выглядит больничный листок). Врачи ничего внятного сказать не могли, ну там, мигрень не мигрень, у головной боли тысячи причин. Рентген головы ничего не показывал. Процедуры облегчения не приносили. Дошло до того, что я уже прикидывал, сколько мне осталось.

Сегодня просматриваю старые дневники и становится жутко: «болел», «болел», «болел». Всё это как раз совпало с перестройкой, с появлением дотоле неведомой нам литературы по оздоровлению. И я решил идти этим путем. И «выполз», друзья.

А теперь более конкретно о том, что побудило меня написать в редакцию это письмо. С выходом на пенсию в 72 года мое общение с журналом «ФиС» стало еще более прочным. Дело шло к старости, и я задался целью отодвинуть ее, насколько это возможно в моих обстоятельствах.

С прошлого года я начал ретроспективный просмотр подшивок журналов «ФиС», провожу его и сейчас, уже дошел до 2008 года. Делаю выписки. Правда, всё в меньшем размере, потому что моя система оздоровления уже в основном сформировалась, и мало чего приходится добавлять.

И я заметил, что корифеи в мире здоровья, с помощью которых я избавился от своей головной боли, в частности, Галина Шаталова и Герберт Шелтон, находятся если не в забытьи, то о них вспоминают в основном с позиций критики и отрицания. А ведь Шаталова, скажу без преувеличения, возродила меня к жизни. Помучайтесь, как я, головной болью не один год (опять же вспоминаю Булгакова, головные боли у его Пилата, когда он малодушно помышлял о самоубийстве). А потом снимет вам кто-то эту боль, и как вы будете к нему относиться? То-то же, друзья.

Возвращаюсь к годам болезни. Шесть лет был, ну, нельзя сказать, совсем без физкультуры, но так — зарядочка, маленькие пробежки... Этого, конечно, было недостаточно, и в этом я убедился, когда, вдохновленный победами наших лыжников и биатлонистов на одной из зимних Олимпиад, вытащил лыжи и стал накручивать километры по Иртышу. Каждый вечер — 20 километров. Конечно, с записями в дневник. А потом посмотрел в дневник — а приступов моей головной боли в этот период нет и нет! И начал я опять потихоньку бегать, всё больше и больше.

Но всё же бег, принося облегчение, приступы болезни не устранил.

Параллельно я решил заняться вопросами питания и обратился к Шаталовой и Шелтону. Читатели постарше наверняка помнят день 2 января 1992 года — тогда вступило в силу постановление правительства об отпуске цен. И цены в моей столовой сразу же скакнули в 3,5 раза. Мой «ответ Чемберлену» был такой — отказаться от мяса! Это — как прыжок в ледяную воду. Я ведь помнил голод 1947 года, тогда мяса не ели и голодали без него. Как скажется такой отказ на здоровье?

1992 год был для меня революционным. Не было знаний, не было и ума. «Всё сейчас и сразу!» Сначала отказался от завтраков, потом и от обедов, перешел на одноразовое питание. Мучения были — не передать! Но справился, втянулся. Всё это — по Шаталовой: уменьшение калорийности и объема съеденного. А в соответствии с учением Шелтона начал делить прием пищи: сначала — сладкое, жидкое (воды, соки), фрукты; углеводы отдельно от белков. Прошел последовательно стадии, указанные Шелтоном, — ороговение кожи на локтях и коленях, высыпание на теле болячек, как при детской ветрянке. Так очищался организм.

Очищение длилось ряд лет, на фоне всё уменьшающейся интенсивности моей болезни. И вот наступило время оздоровительного кризиса — примерно 10 дней, в виде насморка, у меня интенсивно выделялся гной, наверное, больше стакана. Через некоторое время процедура повторилась, в уменьшенном размере. И головные боли прекратились...

2 января 1992 года считаю началом становления моей системы оздоровления, которой придерживаюсь и сейчас. Также считаю, что учения Шаталовой и Шелтона действуют в реальности, о чем свидетельствует мой опыт оздоровления.

Бег в старости                

О каком другом беге я могу говорить в свои почти 80 лет, как не о беге в старости? Но перед этим надо бы сказать о другом. За короткий срок посылаю вам уже четвертое письмо. Откуда такая «бодрость пера»? И где же ты, дорогой товарищ, был раньше? Постараюсь ответить.

Сегодня в Интернете вопросы здорового образа жизни (ЗОЖ) оккупированы молодежью. Какая самонадеянность! Друзья, сама по себе выработка системы ЗОЖ — непростое, зачастую рисковое дело (есть немало печальных примеров, подтверждающих эти слова). И требует много сил, ума, упорства и не одного года времени.

Но и этого недостаточно. Прежде чем давать рекомендации, нужно прожить на выработанной системе достаточно солидное количество лет. Ведь каков критерий эффективности системы ЗОЖ? Как минимум, жить до преклонного возраста без болезней. Что здесь может сказать молодой человек?

Я мог бы написать в журнал и в 60 лет, моя система уже сформировалась. Поразмыслил — рано! В 70 лет — тоже рано! А вот в 80 лет, когда моя система ЗОЖ устоялась, когда ей исполнилось 30 лет, написать о ней, выйти на широкий круг обсуждения, думаю, в самый раз. Отсюда и моя «эпистолярная активность».

Теперь ближе к теме. Недавно послал вам письмо «Меня вылечили Шаталова и Шелтон», где представил свой «физкультурный портрет» и где рядом были названы две цифры: 80 лет возраста и 25 км бега. И после посылки письма вспомнился мне эпизод, имевший место 4 года тому назад, когда я бежал у нас, в Омске, полумарафон.

На дистанции я познакомился со спортсменкой-биатлонисткой из Новосибирска, которая в летний сезон для поддержания формы бегала полумарафоны. Ей тогда было 50 лет. И вот она говорит мне: «Не верю, что вам 76 лет». Я запротестовал. Она: «Не могу представить, чтобы человек в 76 лет так бежал!» (мы бежали темпом 6 минут и на финиш прибежали со временем 2.04).

Так вот, после посылки письма в журнал я подумал, а вдруг и люди в редакции не поверят этому сочетанию цифр — 80 и 25? Дескать, дедушка зарапортовался. Что же, мне нечем крыть, эти 25 км не зафиксированы в протоколах, потому что я бегал в плане трехчасового бега параллельно с группой последователей Шри Чинмоя, но не с ними.

25 км пробежал за 2.55. И еще 5 минут осталось. Первую десятку пробежал за 1 час 5 минут, вторую — за 1 час 10 минут, а последняя пятерка далась мне труднее, я перешел на свой тренировочный режим, с отдыхами, и пробежал ее за 40 минут.

И еще. Недавно по приглашению друзей пробежал с ними полумарафон. Бежали небыстро, в общей сложности темп был 7,5 минуты на километр. Приехал домой, отдохнул и спустя 5 часов после полумарафона измерил пульс. Результат озадачил меня — всего 53 удара в минуту.

На следующий день пробежал с другой группой друзей 13 км. Утром у меня и после полумарафона, и после 13 км пульс был 48 ударов в минуту. Откуда такое быстрое восстановление? Удивительные цифры, особенно если ты — накануне своего 80-летия.

И уже не в первый раз у меня возникла мысль о перестройке, даже об обновлении организма под влиянием моей оздоровительной системы. Друзья, я сам скептик, не доверяю новомодным течениям в делах ЗОЖ, но от цифр 53 и 48 никуда не денешься. Как будто и не бегал вовсе.

Подумалось: а не попробовать ли опять себя в полном марафоне? Но, слава Богу, под рукой имеется лекарство от глупых намерений — «синдром Амосова», как я его называю. Это когда знаменитый академик Амосов, находясь в моем нынешнем возрасте (80 лет), решился на эксперимент по омоложению организма под воздействием усиленных физических нагрузок — и потерпел фиаско. Не идет ли и у меня тот же процесс? Ведь и у Амосова, когда он решился на эксперимент, наверное, было очень хорошее состояние организма.

И поэтому я не поддаюсь эйфории от указанных выше цифр и стараюсь себя сдерживать, постоянно имея в уголке сознания неудачу Амосова. Я пришел к выводу: представление о беге с наступлением старости надо менять. Система оздоровительного бега, начало которой положил Лидьярд, для людей моего возраста уже неподъемна.

Конечно, можно сказать: долой бег, занимаемся оздоровительной ходьбой. Но ходьба в некоторых моментах проигрывает бегу.

Во-первых, при ходьбе, даже ускоренной, дыхание остается ровным. Тогда как при беге, даже медленном, начинает работать «насос», дыхание усиливается.

И второе: пробежки, даже и не очень быстрые и длительные, встряхивают организм. Такое ощущение, что всё внутри обновляется.

При ходьбе этого ощущения у меня нет. Поэтому считаю необходимым для себя сохранить бег как можно дольше. А чтобы не споткнуться на нагрузках, как Амосов, я со временем отказался от сплошного бега. Перешел на бег прерывистый и далее — на бег как на гимнастическое упражнение.

Как это проявляется у меня? Прежде всего, в расширении диапазона беговой занятости. К бегу на улице (единственный вид бега в мой марафонский период) я подключил бег на механической беговой дорожке, а также бег на месте. Сейчас и на то, и на другое я затрачиваю по 70 минут.

Кроме внесения разнообразия, бег на дорожке и бег на месте благоприятно действуют на коленные суставы, в отличие от классического бега. Да и на сердце тоже, я это чувствую. И икроножные мышцы получают хорошую нагрузку, чего почти нет при правильно поставленной технике обычного бега.

Далее. В обычный бег на улице я также внес существенные изменения, именно они у меня и называются «беговой гимнастикой». Последнее время эта «гимнастика» стала моим постоянным спутником при пробежках на улице.

Раньше я сокрушался: что это за бег — по 100—150 м, а потом идет отдых в виде ходьбы! А сейчас взял это на вооружение с целью сохранения бега в пожилом возрасте. В утренней гимнастике между упражнениями делаются перерывы, это я перенес и на бег. Чувствую при беге некомфорт — и даю себе команду: всё, «беговая гимнастика»!

В обычных пробежках я делаю перерывы («проходки») метров 12—15 через 300—600 м бега, а при «беговой гимнастике» делаю такие же перерывы через 70—100 м.

Думаю, что с возрастом «подбежка» и «проходка» будут всё больше фигурировать в моем беге. И меньше будет «гладкого», непрерывного бега. А дальше, думаю, от бега у меня останутся только «подбежки», а основное время уйдет на ходьбу.

Как сегодня я определяю свою норму бега? Это осуществляется, к сожалению, на базе легких перетренировок. Чувствуешь, что перебрал, и снижаешь нагрузку процентов на 20, а потом начинаешь набирать снова — увы, до следующей легкой перетренировки. Подчеркиваю, легкой, здесь действует опыт. Таким образом, «гладкости» в нагрузках нет, а есть синусоида — «вверх-вниз».

Теперь о технике моего бега. Недавно, после пробега с группой последователей Шри Чинмоя, женщина-специалист обратила внимание группы на мой бег, как на экономичный и антитравматичный.

Новостью это для меня не стало, поскольку технике бега в свое время я уделил немало внимания, особенно после прочтения книги американского тренера и ультрамарафонца Дэнни Дрейера о «ци-беге». Из этой книги я взял два положения: наклон корпуса вперед и постановка ноги «под себя».

У меня в практике выработалось около десятка способов подведения к правильной технике неспортивного бега.

* Например, бег с рюкзаком с парой книг, и если при беге книги не прыгают, значит, техника бега правильная.

* Или нужно представить, что бежишь по тонкому льду с угрозой провалиться.

* Или стараться бежать по скользкой поверхности без отдачи назад.

* Или во время бега против ветра лечь на ветер и запомнить движения.

* Или, когда бежишь по мокрому, стараться, чтобы не было сзади брызг на голени.

И тому подобное.

Ступни при беге я ставлю не параллельно друг другу, как в спорте, а под естественным углом (поскольку не надо делать толчок ступней). Я даже слегка переваливаюсь с ноги на ногу, чтобы уменьшить давление на колени. И всегда чуть сгибаю колени. Тело напоминает букву «z», то есть пружину, чтобы компенсировать ударную нагрузку на позвоночник.

И в заключение хочу привести положение, с которым можно не согласиться, но которое стало для меня принципиальным. В пожилом возрасте — никакого спорта! Никакого соревнования ни с другими бегунами, ни с секундомером, ни даже с собой. Никаких преодолений, обгонов, финишных рывков. Боже упаси от анаэробной нагрузки! Только умеренная аэробика.

Меня неоднократно приглашали в различные команды пожилых спортсменов. Я отговаривался тем, что там надо будет бежать быстро. Мне говорили: да как-нибудь пробежишь, в своем темпе. Ага, спасибо, друзья, а то я не бывший спортсмен! Поэтому и отказываюсь.

Спросите: а как же указанные выше 25 км и темп 7 минут? А в другом письме, на десятке, даже 6 минут? Отвечаю: и здесь никакого спорта. Все эти пробеги для меня являются только тестом на состояние организма. Никаких спортивных усилий в этих пробегах не было.

Друзья, указанная в подзаголовке тема — бег в старости — практически не разработана. По крайней мере, мне ничего подобного читать не приходилось. И поэтому прошу быть снисходительными к изложенным здесь суждениям.

Александр РОДИОНОВ, г. Омск