Визитная карточка

Владимир Петрович Куц (1927—1975) — прославленный советский легкоатлет, стайер, заслуженный мастер спорта. Чемпион Олимпийских игр (1956) в беге на 5000 и 10000 м (установил при этом два мировых рекорда), Европы (1954) в беге на 5000 м, неоднократный чемпион СССР (1953—1957), рекордсмен мира (1954—1965) в беге на эти дистанции.

Воспоминания о кумире

Куц, всегда бежавший впереди

Как-то в разговоре со мной о спорте известный актер и режиссер кино Ролан Быков очень эмоционально обрисовал манеру ведения борьбы на дорожке Владимира Петровича Куца. «Бег Куца был исполнен высокого благородства, — говорил Быков. — Он шел вперед всегда с открытым забралом — возглавлял бег от начала и до конца дистанции, и единственным лозунгом на его рыцарском щите было короткое и гордое слово: “Догоняйте!”, которое предполагало продолжение: “Если сможете!”»

2017 9 bog

На снимке: самые титулованные стайеры мира послевоенных лет Владимир Куц и Эмиль Затопек (Чехословакия). После выступления на Олимпийских играх в Мельбурне советские и чехословацкие спортсмены возвращались домой на теплоходе «Грузия». Спортсмены по-разному коротали время. Знаменитые стайеры по утрам наматывали круги по палубе теплохода.

 

***

Болельщиком Куца я стал после того, как еще мальчишкой побывал с родителями на Спартакиаде, проходившей в «Лужниках» с участием Куца, и посетил однажды его тренировку, поражаясь самоотдаче атлета и тому, как он выкладывается на беговой дорожке. Интерес к Куцу подогревали и удивительные истории, услышанные мною из уст очень доброго и веселого человека, давнего друга моего отца Сергея Васильевича Пушнова, в ту пору председателя Московского городского спорткомитета. Пушнов, не раз возглавлявший советские делегации, особенно любил вспоминать выступления Куца и то, какое неизгладимое впечатление на зарубежных зрителей производило его рыцарское поведение на дорожке.

«Куц, брат, балтийский моряк, а балтийцы — самые что ни на есть бесстрашные люди, — говорил Сергей Васильевич Пушнов. — В Великую Отечественную они насмерть стояли в боях с фашистами, первыми поднимались в атаку, наводя на немцев панический страх. И уж если морячки всерьез начинают заниматься спортом, поверь, это грозная сила.

У Николая Островского был замечательный девиз: “Только вперед, только на линию огня!” Эти слова стали и девизом Куца. И хотя кое-кто на Западе считал тактику Куца прямолинейной, а его самого не стеснялись называть то роботом, то человеком-машиной, он не обращал никакого внимания на эту болтовню и оставался верен себе... Кто не мечтал выиграть у Куца! Но чтобы выиграть у него, надо было суметь всю дистанцию продержаться за его спиной, а он всегда вел бег в высочайшем темпе, изматывая соперников бесконечными рывками»...

Одно из немногих, но памятных поражений Куц потерпел во время легкоатлетического матча СССР — Великобритания в 1954 году. Лондон встретил советских легкоатлетов довольно холодной погодой (был октябрь) и всеобщей забастовкой транспортников. Тем не менее в аэропорту нашу делегацию ждал автобус: забастовочный комитет принял решение, что в эти дни лондонские водители будут обслуживать только советскую команду.

По дороге в гостиницу нашим спортсменам попадались на глаза безжизненные автобусы, пикеты бастующих, колонны демонстрантов с лозунгами, требующими повышения заработной платы. Каково же было удивление Пушнова и старшего тренера советской сборной Гавриила Коробкова, владевшего английским не хуже русского, когда в газетах они ни слова не нашли о событиях на лондонских улицах, зато обнаружили десятки прогнозов на предстоящий легкоатлетический матч.

Матч получился интересным. Англичане старались как могли. Установили 12 национальных рекордов, и всё же к концу заметно проигрывали нашим спортсменам. Спасти престиж хозяев мог лишь эффектный выигрыш у кого-либо из известных советских легкоатлетов, например у Куца, который в том году не знал поражений. Английские спортивные обозреватели полагали, что это по плечу призеру чемпионата Европы Кристоферу Чатауэю, бегуну, никогда не бравшему на дистанции инициативу на себя и выигрывавшему обычно на самом финише броском из-за спины соперника.

Куц прекрасно понимал, что должен как можно раньше избавиться от своего преследователя (иначе он приведет Чатауэя к победе), и сразу же предложил высочайший темп, более высокий, чем при установлении мирового рекорда, но англичанин упорно держался за нашим бегуном.

Тогда Куц начал изматывать соперника рывками, да какими — по 200—300 метров, и всё же Чатауэй не отставал. По ходу бега наш спортсмен бьет мировой рекорд на 3 мили, а англичанин по-прежнему рядом, он движется за Куцем как тень, едва касаясь ногами дорожки. Стадион неистовствует, стадион скандирует «Ча-та-уэй», стадион просит, умоляет, требует: «Не выпускай его, Крис!» До финиша — 100 метров, впереди — Куц. До финиша — 80... 50... 20... 10 метров, впереди — Куц. И только на самом последнем метре ценой невероятных усилий англичанин на какое-то мгновение опережает Куца и падает на руки одного из товарищей по команде, поджидавших его на финише. И Куц и Чатауэй превышают мировой рекорд в беге на 5000 метров, но рекордсменом объявляют англичанина.

Когда Чатауэй пришел в себя, то стал благодарить нашего бегуна:

— Спасибо, Куц! Один бы я не смог...

— А я смогу, — последовал ответ.

На следующий день эти слова были приведены во многих английских газетах. Журналисты писали, что Куц предполагает побить рекорд Чатауэя буквально через несколько дней в Праге. И хотя наш спортсмен ничего подобного не говорил, отказываться от этих слов он не стал, решил просто поберечь нервы. К тому же, возможно, газетчики, сами не ведая того, подали Куцу неплохую идею, и он стал составлять план нового рекордного забега.

На знаменитом Страговском стадионе в Праге, где состязались легкоатлеты двух стран, гулял пронзительный холодный ветер, но это не смутило Куца. Он с остервенением боролся и с ветром, и со стрелкой секундомера (соперники по забегу быстро отстали и не могли составить конкуренцию) — и победил. На финише судьи зафиксировали новый мировой рекорд. Это казалось непостижимым, ведь прошло всего 10 дней после труднейшего бега в Лондоне. Но Куц не был бы Куцем, если бы в Праге не побил рекорд этого «лиса» Чатауэя...

И вот, приехав с родителями на стадион «Лужники» на открытие Спартакиады и глядя во все глаза на массовые гимнастические выступления, я с нетерпением ждал появления Владимира Куца и его товарищей — стайеров. Прошло, наверное, два с лишним часа с начала праздника, когда на дорожке наконец появились бегуны, которым предстояло разыграть первые на новом стадионе медали Спартакиады — в беге на 10 000 метров.

Невысокий блондин в красной майке, сразу же возглавивший забег и предложивший непосильный для соперников темп, был не кто иной, как Куц. Бежал он широким размашистым шагом, и трибуны сопровождали его бег аплодисментами. То тут, то там раздавались возгласы: «Давай, давай, Володя!», «Володя, рекорд!» Было видно, как трудно дается Куцу каждый шаг. Но он продолжал бежать далеко впереди остальных бегунов и бороться за рекорд, хотя и уступал на одном из отрезков рекордному графику без малого пять секунд. Но вот вдруг диктор повеселел и радостным голосом объявил: «Куц идет на полсекунды лучше, чем при установлении рекорда!» Как обрадовался стадион! Крики, аплодисменты слились в один непрерывный гул, который перекатывался от трибуны к трибуне и следовал за бегуном, сопровождая его по дорожке.

И всё же Куцу было нелегко. Когда он в очередной раз пробегал мимо нашей трибуны, то мне казалось, что силы вот-вот оставят атлета. Но он больше не замедлял темп, наоборот, наращивал его. Удивительный спортсмен!

Много лет спустя в своей книге «Повесть о беге» Куц напишет: «В спорте я всегда придерживался принципа: только вперед на дорожке, только вперед в результатах... Топтание на месте, а тем более шаг назад меня не устраивали». Этому принципу, который так перекликается со словами Островского: «Только вперед, только на линию огня!», он был верен и тогда, в «Лужниках».

Последние 400 метров дистанции Куц бежал под всё нарастающий гул многотысячного стадиона. И вот он уже вскидывает победно руку и пересекает линию финиша. Проходит несколько томительных минут в ожидании объявления диктора. Есть ли рекорд? «Есть!» — подтверждает диктор. И вновь бушует стадион.

А потом, в 1956 году, будут Олимпийские игры в Мельбурне, которые станут Играми 29-летнего Владимира Куца. Верный своей тактике, он сразу же возглавит бег на 10 000 метров. И хотя англичанин Гордон Пири попытается удержаться за ним, у него ничего не выйдет. Наученный горьким опытом борьбы с английскими бегунами, Куц будет изматывать своего соперника бесконечными затяжными рывками и в конце концов избавится от преследователя. А измученный Пири еле доплетется до финиша, где окажется лишь восьмым.

Пройдет несколько дней в ожидании. Пири вновь встретится с Куцем на дорожке, на сей раз на дистанции 5 километров, но, почувствовав, что преследование «железного моряка» — безнадежное дело, Пири после очередного рывка нашего стайера спокойно отпустит того вперед. И это благоразумие англичанина будет вознаграждено серебряной медалью. А Кристофер Чатауэй, убежденный в том, что вновь сумеет продержаться за Куцем, станет жертвой своей самоуверенности — задолго до финиша выбьется из сил и пропустит вперед десять соперников.

«Я надеюсь, что мне никогда не придется выступать против такого бегуна, как Куц», — эти слова дважды побежденного Пири разнесет по миру телеграф, и все поймут, что Пири окончательно сдался. Куц стал подлинным героем Олимпиады в Мельбурне. Его имя, сопровождаемое восторженными эпитетами, не сходило со страниц газет и журналов многих стран, чаще других звучало в эфире. А вот о его тренерах писали и говорили тогда до обидного мало, хотя каждый из них заслуживал добрых слов.

В 1951 году начинающего 23-летнего бегуна Владимира Куца судьба свела с гостренером СССР по легкой атлетике Леонидом Сергеевичем Хоменковым. Тем самым Хоменковым, который сам подготовил 20 мастеров спорта, а как тренер-методист, тренер-организатор помог многим легкоатлетам добиться больших успехов в спорте. На протяжении сорока с лишним лет (начиная с 1940 года, с перерывами) он будет возглавлять сначала Всесоюзную секцию легкой атлетики, а затем Федерацию легкой атлетики СССР, станет первым вице-президентом ИААФ (Международной федерации легкой атлетики).

Обремененный в ту пору массой обязанностей как руководитель сборной страны, Хоменков тем не менее очень внимательно отнесся к незнакомому моряку, буквально одолевшему его при первой встрече на стадионе вопросами о методике подготовки стайеров. Хоменков сразу понял, что имеет дело с человеком, увлеченным бегом, и познакомил Куца с нашим лучшим стайером тех лет Никифором Поповым. Изо дня в день на протяжении двух недель (пока не закончился отпуск) Куц тренировался вместе с Никифором под наблюдением его тренера Анатолия Ивановича Зимина, в недалеком прошлом тоже сильного бегуна, первого старшего тренера нашей сборной в беге на выносливость. Уехав потом к себе в часть, Куц увез тренировочный план, составленный Зиминым.

Целый год тренировался Куц по этому плану, всё увеличивая и увеличивая нагрузки, но сожалел, что рядом нет тренера. Зимин работал в Москве, а Куц служил на одном из островов близ Таллина. И вот однажды случай свел его в Таллине с опытным спортивным наставником Александром Александровичем Чикиным. Просмотрев тренировочный дневник Куца, Чикин не только несколько изменил дозировку нагрузок, но и, главное, вселил уверенность в молодого спортсмена, и тот с еще большим энтузиазмом принялся тренироваться. А вскоре пришли и результаты. Удалось выполнить долгожданный первый разряд, а в конце сезона Куц становится мастером спорта в беге на 5000 метров и в стипль-чезе.

Новый 1953 год он встречает в Ленинграде, куда направлен для дальнейшего прохождения службы. И здесь по совету Хоменкова Куц обращается к Григорию Исаевичу Никифорову, которому еще в 30-е годы раскрыл секреты своей подготовки Алексей Максунов. Никифоров стал воспитателем замечательной плеяды советских бегунов 50—60-х годов. Его методику подготовки стайеров возьмут на вооружение такие известные специалисты, как австралиец Перси Черутти и новозеландец Артур Лидьярд.

Потом Куц скажет, что тренироваться у Никифорова, особенно поначалу, было безумно трудно. Огромные беговые нагрузки чуть ли не раздавливали его, но он говорил себе, что выдержит, выстоит, станет бойцом.

Здесь я бы хотел сослаться на мнение нашего известного физиолога спорта, доктора медицинских наук Александра Борисовича Гандельсмана, долгое время работавшего с ведущими советскими стайерами. Ученый не раз утверждал, что Куц по своим потенциальным данным ничем не выделялся среди других бегунов. Более того, были спортсмены, возможности которых превосходили потенциал Куца, однако достижений у них в спорте, увы, немного.

В чем же секрет его побед?

И в искусстве тренеров, и в настрое Куца при любых обстоятельствах бороться только за выигрыш, и в его фанатизме на тренировках.

Написал про фанатизм и вспомнил афоризм писателя Александра Нилина: «Фанатик — не обязательно чемпион. Но стайер — обязательно фанатик. Терпение — первая заповедь стайера».

Вы знаете, сколько километров Куц пробежал на тренировках за свои восемь лет в спорте? 55 000 километров! Так разве не справедливо назвать его рыцарем трудолюбия? Впрочем, для Куца рыцарство было чем-то большим: философией, стилем жизни. Куц никогда и нигде — ни на дорожке, ни в тренерской работе, ни в частной жизни — не изменял своим принципам. Это был воистину рыцарь без страха и упрека. Таким он остался в истории спорта и в памяти миллионов болельщиков.

Евгений БОГАТЫРЕВ