Повесть об олимпийском характере

Торжество силы

В начале 60-х годов XX века титул самого сильного человека планеты гордо носил тяжелоатлет Юрий Власов. Его любили и уважали. Рассказывают, что однажды его пригласили на запись новогоднего «Голубого огонька» вместе с первыми космонавтами — Юрием Гагариным и Германом Титовым. Власов вошел в студию последним. Огляделся. В этот момент оба майора вскочили и вытянулись в струнку перед младшим по званию капитаном Юрием Власовым.

Он буквально влюбил в себя спортивный мир планеты. Перед чемпионатом мира 1961 года в Вене, как рассказывала моя коллега Лидия Бородина, жившая в этом городе, на афишах было напечатано: «Участвуют спортсмены 38 стран и Юрий Власов».

Он ошеломил всех своими феноменальными рекордами и большими победами. Его результаты потрясали воображение современников. Этот силач установил 31 мировой рекорд. Потом иные из тех, кто называли себя его преемниками, каждый раз прибавляли к прежнему достижению по полкилограмма и ставили рекорды, что называется, на заказ. А Власов, натура широкая, щедрая, улучшал в одном соревновании мировые рекорды сразу на 12,5, 17,5 и даже на 25 кг! И это во времена чистого спорта, когда мир тяжелой атлетики еще не погряз в анаболиках и в прочих подобных препаратах.

Его предшественники-тяжеловесы потратили два десятилетия на то, чтобы в сумме троеборья пройти путь от 400 до 500 кг. А он один всего за 4 года продвинул рекорд мира с 512,5 до 580 кг.

О надежности Власова говорит такой факт: за 13 лет участия в ответственных соревнованиях он не получил ни одной «баранки». Такой стабильностью не может похвастаться почти никто из его коллег.

Власов изменил представление публики об атлетах. Он поражал людей не только силой своих мускулов, но и силой интеллекта. Образ умного, раскованного, обаятельного джентльмена не вписывался в расхожее представление поклонников «железной игры» о человеке, «укрощавшем железо». Симпатичный молодой мужчина в очках, оказавшийся в жизни удивительно эмоциональным и ранимым, мог сойти и за «физика», и за «лирика». А кинорежиссер Сергей Бондарчук, готовившийся тогда к съемкам киноэпопеи «Война и мир», увидел в нем душу, родственную Пьеру Безухову, и пригласил на кинопробы. И Власов не разочаровал кинорежиссера, поразив того глубоким знанием романа Толстого и прекрасным французским языком. Но, увы, киноначальство побоялось утвердить на эту роль спортсмена.

Думаете, что ему не хватало артистизма? Да ничего подобного. О том, как Юрий Власов сыграл в жизни роль кинооператора, он мне поведал много лет назад в своей уютной московской квартире у метро «Сокол», напоминавшей художественный музей (Юрий Петрович оказался знатоком живописи и серьезным коллекционером).

История, о которой он рассказал мне, случилась давно, в 1955 году. Невероятная для сегодняшних дней картина. Забитый битком Зеленый театр Центрального парка культуры и отдыха имени А.М. Горького, на сцене которого выступают мастера тяжелой атлетики. Интерес зрителей вызван тем, что, во-первых, выступают иностранцы, а во-вторых, среди них — американец Пауль Андерсон, самый сильный человек на планете. «Подъемный кран», как звали его во всем мире, на глазах москвичей установил два новых мировых рекорда — в жиме (182,5 кг) и в толчке (193 кг), опередив в сумме многоборья советского чемпиона Алексея Медведева на 68 кг. За этим поединком 20-летний Юрий Власов следил через окуляр киноаппарата. Именно под видом оператора кинохроники молодой человек в роговых очках и в кожаной куртке (киноаппарат и куртку он одолжил у отца — журналиста-международника), только-только начавший заниматься тяжелой атлетикой в ЦСКА, пробрался на сцену Зеленого театра. У него не было, как сказали бы сейчас, аккредитации, но он так убедительно сыграл роль кинооператора, что преодолел все кордоны и оказался рядом с американским силачом.

«Андерсон еле передвигался, весил 167 килограммов, — вспоминал заслуженный тренер СССР Сурен Петросович Богдасаров, тренер Власова. — Окружность его бедра (я измерял лично метровой лентой!) равнялась 90 сантиметрам».

На слушателя Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского Юрия Власова американский супертяж произвел невероятное впечатление. И Юрий начал тренироваться с удвоенной энергией.

«Я всегда сбривал волосы на голове, они сгорали от пота, — вспоминал то время Власов. — Тренировки начинались в 10 часов и завершались где-то около 16 часов. Начинаешь — солнце встает, заканчиваешь (зимой) — уже темнеет. Я ничего не видел, кроме одной тяжелейшей работы».

Четверть века спустя, анализируя те безумные нагрузки, которые выдерживал в молодые годы, Власов признает, что «в каждом человеке есть материал для того, чтобы воспитать в себе силу. В сильном же от природы человеке есть задатки, чтобы стать самым сильным. Но воля определяет силу. Единственный, непреложный закон развития силы, без которого она беспомощна, — воля, освещенная разумом.

Тренировки... Мне казалось, что я приговорен к «железу». Новая сила. Черпать ее, черпать... Я так любил силу, что все испытания для меня ничего не значили».

Стремление стать самым сильным в мире, помноженное на щедрые природные данные, быстро дает результат. В конце 50-х о Власове уже говорят и на Западе, и на Востоке, он творит чудеса, начинает раз за разом выигрывать у непобедимых до того дня американцев. Но сам он не очень доволен: его главные цели — мировой рекорд и олимпийское «золото» — пока остаются за соперниками.

1960 год. Рим. Дебют Юрия Власова на олимпийской арене. Русский богатырь против самых сильных людей Америки. К этому времени Андерсон уже перешел в профессионалы, поэтому цвета Соединенных Штатов было доверено защищать победителю Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки 36-летнему Норберту Шеманскому и Джимми Брэдфорду, 32-летнему сотруднику библиотеки Конгресса США, внешне похожему на здоровяка-молотобойца.

Работая над телесериалом «Собрание олимпийских сочинений», я много раз просматривал на мониторе кадры хроники, запечатлевшие соперничество самых сильных людей в мире на Играх в Риме. Вот как оно проходило.

Трибуны римского дворца «Палаццо делло спорт» ломятся от зрителей, предвкушающих классное зрелище. Первое движение — жим. Он не выявляет лидера. Власов и Брэдфорд поднимают по 180 кг и становятся обладателями олимпийского рекорда. В рывке наш атлет бьет очередной олимпийский рекорд, чисто поднимая вес в 155 кг, и на 5 кг опережает Брэдфорда. Всё должно решиться в третьем движении — толчке, где Власов не знает равных. Так и выходит. Брэдфорд с трудом поднимает в этом упражнении 182 кг. А Власов в первом же подходе толкает 185 кг и набирает в сумме 520 кг — это на 7,5 кг больше мирового рекорда Андерсона, продержавшегося 5 лет.

Сообщение об этом диктора потонуло в гуле аплодисментов и реве трибун. Но когда советский штангист вышел к новому весу — 195 кг, зал затих. И в полной тишине Власов аккуратно поднимает эту штангу, набирая в сумме 530 кг! Но и на этом русский богатырь не остановился. Он заказал чудовищный вес — 202,5 кг. И поднял над головой эту громадину! Казавшийся некогда вечным мировой рекорд Андерсона в троеборье был побит на 25 кг!

Из воспоминаний Юрия Власова: «Огромный многотысячный зал сорвался с места. Люди выскочили на сцену, на руки меня взяли, меня отбивала полиция. Я шел — город остановился... Я в Риме переходил улицу, полиция перекрывала дорогу, чтобы я один мог перейти на другую сторону улицы. Они все знали меня».

Вернувшийся с Олимпиады Юрий Власов находится в центре всеобщего внимания. О нем пишут статьи и очерки, снимают фильмы, тысячи мужчин в Советском Союзе мечтают быть похожими на него. Невероятный факт: люди идут в кино, чтобы посмотреть не фильм, а идущий перед ним киножурнал «Советский спорт», который подробно рассказывает о системе тренировок Юрия Власова.

Юрий не хотел быть похожим на тучного, весящего под 170 кг американца Пауля Андерсона. Гимнастикой, футболом, баскетболом, легкой атлетикой, плаванием занимался наш штангист. Это вырабатывало резкость движений, выносливость, быстроту, атлетичность.

Столь же высок вклад Власова-мыслителя в развитие спортивной этики, в осмысление процессов, происходящих в мире спорте. Я разделяю многие его суждения о спортивных проблемах, о духовных аспектах воспитания атлетов.

Вчитайтесь в его размышления: «Из спорта я вынес убеждение, что не должна существовать победа сама по себе, победа без нравственного и духовного смысла. Сила должна доказывать и утверждать величие духа и красоту преодоления. Именно в этом ее великая справедливость. Я отрицаю силу на любом ее уровне, если в основе ее лишь стремление к голому преобладанию. Нет и не должно быть пустой погони за результатом, восторга перед любой силой. Открытие человека — в этом смысл и значение подлинного спорта и того интереса, который вызывали и будут вызывать все его свершения». Я готов подписаться под этими словами и надеюсь, что под ними готовы подписаться и вы.

В окружении безграничного народного восхищения Юрий Власов проживет 4 года. И даже не сразу заметит, что к следующей Олимпиаде из числа его поклонников вырастет новый соперник.

В 1964 году на Олимпийские игры в Токио Власов приехал за победой. Он хотел красиво уйти из спорта — непобежденным. Но здесь его ждала новая дуэль, гораздо более напряженная, чем римская с американцами. На этот раз его ждал поединок с соотечественником — Леонидом Жаботинским, с которым они перед Играми в Токио несколько раз отбирали друг у друга мировые рекорды.

«Власов разминался на одном помосте, я на другом, — рассказывал мне Жаботинский. — Первые подходы нам обычно заказывал старший тренер сборной, чтобы мы не подвели команду и не получили нулевую оценку. А веса для второго и третьего подхода мы определяли вместе со своими личными тренерами, я — с Алексеем Медведевым, Власов — с Суреном Богдасаровым. И здесь шла тактическая борьба».

В жиме Власов установил мировой и олимпийский рекорды. Подняв 197,5 кг, он на 10 кг оторвался от Жаботинского.

В рывке Леонид отыграл 5 кг, но Юрий продолжал удивлять — установил мировой рекорд (172,5 кг), правда, в четвертом, незачетном для суммы троеборья подходе. И почувствовал, видимо, близость победы. Потом он признается, что уверенность в успехе ему придало и поведение Жаботинского. Вот какой разговор произошел у них в раздевалке.

«Перед толчком Леонид подходит ко мне, — вспоминал Власов, — и говорит: “Давай так, толкнем по 200 килограммов и уйдем”. И я становился автоматически олимпийским чемпионом. Для меня это являлось свидетельством того, что человек уже сломлен».

Но время покажет, что Жаботинского так просто не сломаешь. Это выглядело авантюрой, но он боролся за «золото» до конца. Чтобы обойти Власова, Жаботинский заказывает в толчке фантастический по тем временам вес — 217,5 кг.

Опять рассматриваю хронику тех лет. Звучит голос Николая Озерова: «Второй подход. Власов обеспокоен. Неужели догонит?.. Не получилось».

Попытка Жаботинского не удалась; он едва оторвал штангу от помоста, всем видом показывая, что этот вес ему пока не по зубам. И вот кульминационный момент — у каждого остается по одной попытке. Первым выходит Юрий Власов. Он мог заказать 212,5 кг, таким образом гарантируя себе «золото», или рисковать, идти на штурм мирового рекорда, заказав 217,5 кг, но в случае неудачи оставив шанс сопернику.

«Юра поставил ногу на ступеньку перед выходом на помост, — вспоминал Богдасаров, — и спрашивает у меня: “Как вы думаете — толкнет Жаботинский?” Я говорю: “Вряд ли”. И я до сих пор этого себе простить не могу. Тренер никогда не должен так говорить. Тренер должен настраивать спортсмена, чтобы он до конца боролся».

Власов захотел уйти из спорта красиво и заказал 217,5 кг, но в своей последней олимпийской попытке не смог установить мировой рекорд, тем самым подарив шанс сопернику. В этот момент Юрий Власов всё еще считал, что он был прав. Не только он, ни один человек в зале не думал, что надломленный психологически Жаботинский сможет поднять эту невероятную тяжесть.

«Я на третий подход собрался, как на самый главный в жизни, — говорил мне Жаботинский. — У меня в голове был только образ того движения, которое я должен был сделать... Я взял на грудь этот вес, поднялся и долго держал штангу над головой».

Голос Озерова: «Вот он, этот удивительный рекорд удивительного спортсмена. И победа в прекрасной борьбе».

Пройдут годы, но Власов будет мысленно вновь и вновь возвращаться в токийский зал «Сибуйя», где он, великий чемпион, проиграл Олимпийские игры. Он будет судить себя за банальный тактический просчет.

«А 212 килограммов мне ничего не стоило толкнуть, — признавался потом Власов. — Я на тренировках этот вес толкал по многу раз. Я начал с 205 килограммов для разгона, потом поднял 210 и пошел на мировой рекорд. Почему я выбрал такую тактику? Да потому, что не считал Леонида соперником. А почему я его не считал соперником? По поведению его за кулисами. Вот это меня убедило. Здесь я допустил самый большой просчет».

После этой олимпийской дуэли Власов и Жаботинский не прекратят общаться. Их близкие люди знают, что в трудные времена на помощь Жаботинскому пришел именно Юрий Власов. А позже Леонид Жаботинский деньгами на лечение выручит тренера Власова Сурена Богдасарова. Черная кошка между двумя чемпионами пробежит только в конце 80-х, когда в одном из интервью, спустя 25 лет после токийской дуэли, Власов обвинит соперника в непорядочности. Обида в душе Власова жила несколько десятилетий. Но самый сильный человек в мире в 60-х годах нашел в себе силы признать справедливым исход борьбы за токийское «золото»: «В том-то и фокус, что победа была чистой: он толкнул рекордный вес, а я не толкнул. И разговоры тут уже отпадают».

Евгений БОГАТЫРЕВ