Печать
Просмотров: 1157

Новые методики исцеления

Гармония оздоровительных методик,
или Испытание на прочность

«Победа будет за нами!»

Наша жизнь часто сравнивается с дорожной «зеброй», когда за белой полосой следует черная. А я бы сравнил стрессоры с волнами, одна за другой набегающими на наше здоровье. Вот волна отхлынула, вроде всё нормально, но тут надвигается очередная ... И порой она оказывается очень большой! Вот как на картине И.К. Айвазовского «Девятый вал». Если будет возможность, обязательно еще раз посещу Русский музей в С.-Петербурге, и среди многих шедевров вновь постою и перед этой изумительной картиной.

 

Жаль, не висят в наших больницах (и не только там) ее копии на видном месте. А вот в редакции нашего журнала ее давно оценили и даже поместили на обложку сборника «Способ экстремального выживания. С. Словцов и А. Авдулина», изданной в книжной серии «ФиС: Золотая Библиотека Здоровья». Да, именно в экстремальных ситуациях, самых разных, очень важно внушать людям надежду на благополучный исход, и картина как раз про это. Изображен там шторм в море, и в череде грозно вздымающихся волн вырастает «девятая», по морскому поверью — самая высокая и опасная. И этот безжалостный «девятый вал» неумолимо надвигается на горстку моряков, уцепившихся за обломок мачты — всё, что осталось от их корабля.

Один моряк, не рассчитав силы, уже сползает в воду, и трудно будет ему выдержать ярость этого вала. Другой вздымает руки к небу, надеясь на чудо, но часто ли чудо случается? А вот трое других моряков покрепче уцепились за спасительную мачту, помогая друг другу удерживаться. И вдруг в просвете между волнами высветилась солнечная дорожка, ведущая от окружающей тьмы к свету... А это ведь поддержка, надежда на спасение! Да, картину, по-моему, вполне можно назвать лечебной.

Я тоже от надвигающегося «девятого вала», то есть операции по поводу внезапно обнаруженной онкологии, из-за которой оказался в больнице, уклониться не мог, но «спасительную мачту» видел в повышении уровня реактивности, по которому в активационной терапии (АТ) судят о сопротивляемости организма. Мы ведь этот уровень определяем на основе общего анализа крови, а это самый универсальный способ диагностики. Врачи, сравнивая результаты анализа, указанные в бланке, с их нормальными значениями, могут судить о многом. А нормы эти откуда взяты? Для их определения были собраны результаты анализов у очень большого количества здоровых людей, а затем получены «коридоры значений» для разных возрастов. Так что отклонения от нормальных значений — это свидетельство отклонений от здоровья. А чем таких отклонений меньше, тем мы ближе к здоровью, соответственно, выше и наш уровень реактивности.

И ясен рецепт поддержания реактивности на высоком уровне, причем настолько банальный (тем более для читателей «ФиС»), что и повторять это неудобно — физическая активность, правильное питание, положительный настрой... короче, здоровый образ жизни. И кто же будет спорить, что если соблюдать всё это с молодости, то наверняка проживешь долго и счастливо, лишь бы генетика не подкачала, да сосулька с крыши не пришибла! Но вот в моих больничных условиях как можно было повысить сей уровень?

Вообще-то в АТ по методике Л.Х.Гаркави предусмотрены способы такого повышения, но они требуют достаточного времени, а мне ведь надо было «стать молодцом» поскорее, до операции! Но вот что я еще нашел у Л.Х. Гаркави: ею было исследовано влияние эмоциогенных зон головного мозга на развитие адаптационных (приспособительных) реакций. Ведь, как и у нас, у братьев наших меньших есть в мозге центры положительных и отрицательных эмоций. И когда крысе вводят электрод в «центр удовольствия», чтобы нажатием педали можно было подать туда раздражающее электричество, то зверек готов нажимать на педаль непрерывно, забывая даже о пище. Но выявлены и такие участки мозга, раздражения которых подопытные всеми силами стараются избегать. Так были обнаружены центры страха, ярости и так далее. На людях, естественно, опыты не проводятся, но при операциях на головном мозге без наркоза (мозговая ткань боли не чувствует) с больным вступали в контакт и выясняли, что же он испытывает при раздражении тех или иных зон? И тоже были найдены как «центры удовольствия», так и зоны отрицательных эмоций.

Однако профессор Гаркави обнаружила новое: в формировании адаптационных реакций такие зоны играют важную роль! Оказывается, реакция активации, и спокойной, и повышенной, легко вызывается умеренным раздражением эмоциогенных зон, но лишь положительных. А вот при достаточном раздражении отрицательных зон развивался стресс, что нам понятно, ведь если сильно огорчиться, то как же обойдется без стресса! Конечно, нам бы подальше держаться от стресса, нам нужна активация, при которой обнаружено наилучшее состояние органов иммунной системы. Представляете, всего лишь воздействуем на свои положительные зоны, а проще говоря, радуемся чему-то от всей души, и вот, пожалуйста, наша иммунная система от этого прямо расцветает! Да, именно такое выражение — цветущее состояние — применила профессор Гаркави по отношению к нашему «щиту от всех болезней»!

Но при активации, особенно если уровень реактивности высок, увеличивается выделение тех самых эндорфинов, о которых мы говорили в прошлый раз. А эндорфины и сами способствуют повышению уровня реактивности. В итоге же получается, что есть реальный путь к повышению уровня реактивности, а именно — использование положительных эмоций. Насчет общей пользы таких эмоций я знал давно, но вот что их можно применить для ускоренного повышения уровня реактивности, про это додумался лишь тогда. И вроде бы говорить о радостных эмоциях у онкологического больного, да еще в преддверии операции, чудно как-то, да? Но я ведь к тому времени уже кое-что умел в отношении «эмоций по заказу», и про это, как и вообще про техники доступа к подсознанию, немало рассказал в серии статей «Гипнотические техники Эриксона» («ФиС», 2010—2011 гг.). На основании личного опыта! Так что задел у меня в этом смысле немалый. А желающим тоже научиться этому кое-что расскажу и теперь.

Вот один из способов вхождения в транс, достаточно практичный, чтобы его использовать где угодно, хоть дома, хоть в больничной палате (где ведь не всё применишь). Ранее уже говорилось, что практически любое сосредоточение фокуса внимания на чем-либо из внутреннего мира   (например, попытка вспомнить или представить что-то) приводит к отрешению от внешнего мира и появлению транса. Так вот, сначала надо расслабиться в удобной позе. И в голове, конечно же, сразу закрутятся посторонние мысли. А это ведь результат деятельности нашего сознания, которое, как мы теперь знаем, нашему прямому общению с подсознанием противится. Но как когда-то укрощали необъезженных лошадей? Наездник скакал на коне до тех пор, пока тот, изнемогая от усталости, не становился покорным! Вот и мы дадим сознанию такую работенку, чтобы оно устало. Скажем, счет: это ведь из «ведомства» сознания, вот пусть и вычисляет «до упаду»!

А для этого я с закрытыми глазами начинаю в уме отнимать от 1000 (то есть задание выбираю нелегкое, но всё же посильное). Если голова тяжелая, достаточно отнимать по тройке: 997, 994, 991… А если это слишком легко, тогда задание потруднее: отнимаю по 7, а то и по 13. Скажем, если отнимаю по 7, то получится 993, 986, 979… И еще надо нагрузить и речевой канал, которым тоже ведает сознание, для чего каждый полученный результат произношу про себя (лучше бы вслух, но условия больничной палаты этого не позволяли). В общем, задача тут понятная — нагрузить свое сознание чем-то однообразным и скучным.

И через какое-то время сознание как бы взмолится: избавьте от этого нудного занятия, дайте отдохнуть! И сразу в голове приятная пустота, абсолютно никаких мыслей… Вот он, транс! Теперь, не теряя времени, можно переходить к самовнушению. Скажем, повторять уже нам известное: «С каждым днем мне всё лучше и лучше во всех отношениях!». В моих тогдашних условиях такое звучит просто смешно, но ведь логика, сомнения — это работа сознания, а оно сейчас «отодвинуто в сторонку», отдыхает и критикой временно не занимается. Или, может, применить более детальную формулу? Мол, во время операции я буду в таком отличном состоянии, когда сердце бьется ровно и ритмично, почки... и так далее, пройтись по всей анатомии, и еще обязательно добавить, что после операции все заживает быстро, без воспалений и осложнений... ну и так далее. Только к кому будут обращены такие длинные уговоры? Конечно же, к сознанию, это его ведь требуется убеждать, и чем подробнее и обоснованнее, тем лучше. Хотя толку всё равно мало, ведь через минуту у сознания появятся другие соображения...

А вот подсознание слова не особо понимает, ему куда важнее наши представления, образы, впечатления. И разве ему требуется расшифровывать, в чем именно заключается мое желание? И сознание и подсознание — это всё во мне, это я сам, как единая личность. Но я ведь в те дни был весь проникнут одним желанием: чтобы предстоящая операция прошла успешно! И вот при обдумывании формулы самовнушения у меня само собой всплыло (именно само собой, лишь позже я с удивлением отметил, какое точное слово подсказали мне интуиция или подсознание, не знаю) слово «победа»! Ведь победа — это и есть достижение поставленной цели.

Обычно мы слово «победа» связываем с войной, но если я, сидя за шахматной доской, скажу себе: «Победа будет за нами!» (наш знаменитый лозунг),то что я подразумеваю в этот момент? Конечно же, победу над шахматным соперником. А тогда у меня была жизненно важная цель — благополучная операция, и формула «Победа будет за нами!» моим подсознанием могла пониматься только так и не иначе. А почему «за нами», а не «за мной»? Ну, моя семья переживала все эти дела сильнее, чем я сам, и особенно жена, на ее лице такое бывает прямо написано...

Про силу коротких формул самовнушения я читал давно, но раз я начал с кораблекрушений, вот еще такая история. Французский врач Ален Бомбар дежурил в госпитале, когда привезли несколько десятков моряков, жертв такого бедствия. И никого из них спасти не удалось. Бомбара это потрясло, он стал собирать информацию и выяснил, что во всем мире в морских катастрофах ежегодно гибнет множество людей. Но даже из тех, кто оказался в спасательной лодке, большинство погибало задолго до того, как условия, в которых они оказались, становились действительно смертельными. Получается, отчаяние убивает людей вернее и быстрее, чем жажда, голод и прочие физические лишения.

Бомбар решил доказать, что эти люди вполне могли спастись, и в 1952 году в маленькой резиновой лодке пересек Атлантический океан, причем без каких-либо запасов продуктов и воды. Питался он эти 65 дней пойманной рыбой, а пил дождевую и морскую воду. И после этого мог утверждать, что терять нам надежду нельзя никогда.

Физически он это труднейшее испытание выдержал вполне нормально. А вот психологически… Как он вспоминал, полное одиночество часто вгоняло его в тоску. Но другой врач, немец Ханнес Линдеман, понял почему: ведь Бомбар подготовился к плаванию в физическом и навигационном плане, но не в психическом. И Линдеман решил повторить эксперимент Бомбара, но только после «укрепления» своей психики, «инструментом» для чего он выбрал психотехнику. И добившись, по его выражению, «чувства космической безопасности», он в 1956 году тоже переплыл Атлантику, и тоже в одиночку. Но все 72 дня плавания бодрость и уверенность в успехе не покинули его ни разу. Поддерживали же Линдемана формулы самовнушения, которые, как он пишет, возникали в критические моменты как бы автоматически, сами собой, придавая ему новые силы.

Вот так Линдеман на практике подтвердил огромные возможности и самой психотехники, и сформированного с ее помощью настроя на то, что «победа будет за нами». Ведь «чувство космической безопасности», как это назвал Линдеман, и есть безусловная уверенность в победе над любыми испытаниями. А достиг он такого через самовнушение с формулами типа: «У меня получится!», «Я смогу!» И тут как не вспомнить формулы Эмиля Куэ, о которых мы уже говорили в прошлый раз.

Итак, у меня появился надежный способ повышения уровня реактивности, который я сразу же стал усердно применять. Помогло то, что у меня уже был немалый задел, поскольку я ранее освоил некоторые психотехники. Но теперь нашелся и другой способ, может, не такой интересный, но зато более доступный, про который — в следующий раз.

Марат ХУЗМИЕВ

Продолжение следует