Спорт и личность

Девушка, которая боится высоты

Приехав на чемпионат мира в огромный Пекин из маленького города Прохладный, Мария Кучина задала всем жару.

Ничего особенного, вроде бы, она тогда не совершила. Просто вошла в образ и сыграла хорошо отрепетированную роль. Почему мне пришли в голову термины, уместные больше в разговоре о театре, нежели о спорте, объясню позже. А пока напомню, как развивались события в секторе по прыжкам в высоту пекинского стадиона «Птичье гнездо».

К слову, Маша Кучина вполне могла и «пролететь» мимо арены, откуда еще не выветрился дух Олимпиады-2008. Провал на молодежном чемпионате мира в Таллине (там она не смогла взять рядовую для себя высоту 1,81) стал поводом для сомнений — стоит ли везти дебютантку на взрослый чемпионат? Решающее слово в ее защиту осталось за олимпийским чемпионом Юрием Борзаковским. Новоиспеченный главный тренер сборной пошел на риск. И оказался прав.

По ассоциации мне вспоминается другая история. В 1983 году старшим тренером сборной СССР по прыжкам был назначен Игорь Тер-Ованесян. В составе команды, готовившейся к первому в истории чемпионату мира, запасными числились высотник Геннадий Авдеенко и шестовик Сергей Бубка. Тер, будучи специалистом по прыжкам (правда, в длину; он — двукратный олимпийский призер и экс-рекордсмен мира), обладал еще даром предвидения и пробивной силой. Короче, он настоял на том, что на «лавке» этим 19-летним парням не место. В итоге оба отправились в Хельсинки и победили.

Аналогия с Кучиной не вполне, впрочем, прямая. Да, среди тех, кто слетелся в пекинское «гнездо», были птицы и более высокого полета. Но Маша даже на фоне хорватки Бланки Власич, двукратной чемпионки мира, и нашей олимпийской чемпионки Анны Чичеровой воробышком не выглядела. Поскольку владела последним (не по ценности, а по времени) из мировых трофеев — «золотом» зимнего чемпионата мира-2014.

Комментируя победу над упомянутыми соперницами, Мария сказала: «Я просто чисто выполнила свою работу». Чтобы добраться до 2,01, ей хватило всего трех попыток. Ни единой помарки даже на рекордной для себя высоте… Это ли не признак высшего пилотажа!

Власич и Чичерова, напомню, ограничились тем же, не раз прежде преодоленным, рубежом, затратив чуть больше попыток. И львиная доля вопросов на пресс-конференции досталась проигравшим, а не смущенной победительнице. Но если те как-то развеяли недоумение журналистов, то от Кучиной добиться внятных ответов не удалось. Волновалась? Конечно. Нет, на других внимания не обращала. Как прыгала — вообще не помнит.

Даже потом, когда улеглись страсти, а Маша пообвыклась с чемпионским статусом, все попытки дотошных журналистов разведать секреты кухни она пресекала неизменным: «Это — к Геннадию Гариковичу».

В отличие от ученицы наставник охотно шел на контакты с прессой, за словом в карман не лез. Наоборот, говоря о своей методике, Геннадий Габрилян выдавал настолько замысловатые формулировки, что непонятно было, кто их автор — тренер или психоаналитик. К примеру, такую: «Я попытался разделить движения на два противоположных значения. Это модель движения и его образ. Работая над образом движения, я воздействую на его модель. Никогда не иду по пути изменения модели напрямую, не даю прикладных указаний. Вместо этого стараюсь находить установки, которые заставят спортсмена моделировать движения на подсознательном уровне... Благодаря именно этому он способен в стрессовом состоянии выполнить движение ярче и сильнее, чем в тренировочном процессе».

Не уверен, что мои коллеги, цитируя высказывания Габриляна, утруждают себя проникновением в суть. Впрочем, не их это задача. Важно другое — подчеркнуть самобытность этого человека, подтвердить его репутацию новатора, разрушителя стереотипов. А еще у меня сложилось впечатление, что есть в этом и доля, скажем так, колдовства. Когда читаешь, как он для пущей наглядности уподобляет себя подносу, а спортсмена — шарику на нем («Я определяю наклоном подноса траекторию движения шарика, направляю, а тот в свою очередь беспрепятственно катится сам»), на ум невольно приходит шаманский бубен...

Мне удалось пообщаться с Габриляном на февральском чемпионате России в столичном манеже ЦСКА. Маша, незадолго до того выиграв турнир «Русская зима» с лучшим результатом мирового сезона, на сей раз уступила неизбалованной победами Ирине Гордеевой. Габрилян на проигрыш отреагировал спокойно: «Технический сбой, бывает».

Столь же индифферентно, замечу, он вел себя по ходу соревнования. Не сделал ни одного замечания и тогда, когда Кучина дважды сбивала планку на 1,94 и с тем же успехом перенесла оставшуюся попытку на 1,97. Ее по-южному темпераментный наставник даже не жестикулировал. Хотя днем раньше, когда прыгали мужчины, его руки ходили ходуном: он ассистировал Екатерине Дмитрик, жене и тренеру Алексея Дмитрика. Как выяснилось, по причине занятости рук телекамерой.

Разбор полетов им предстоял дома, в Прохладном, втором по величине городе Кабардино-Балкарии. Его население уместилось бы в одном московском микрорайоне. Тем не менее он может похвастаться достопримечательностью, которая сделала бы честь любому мегаполису, — лучшей прыгуньей мира.

Чтобы стало понятно, как такое могло случиться, нужно представить наставника чемпионки, уроженца тех же, еще недавно ничем не отмеченных на карте легкой атлетики, мест.

— Я в молодости бегал, прыгал, метал, — рассказывает Геннадий Габрилян. — Хотел стать тренером, но в спортивный институт не поступил. Отслужив армию, женился. Чтобы заработать на квартиру, пришлось попахать. Да и вообще время было трудное, перестроечное. Однако и о давней мечте не забывал: окончил физкультурное отделение колледжа при Кабардино-Балкарском университете. Работать пошел в родную спортшколу, а параллельно, для подработки, вел уроки физкультуры в общеобразовательной. В 2000 году, перейдя в школу № 5, обратил внимание на первоклассницу Кучину.

— И чем же она приглянулась? Что выдавало будущую «звезду высоты»?

— Ни о какой высоте поначалу и речи не шло. Я сторонник многоборной, то есть разносторонней, подготовки. Для Маши, одаренной от природы и родителей (мама неплохо играла в волейбол, отец увлекался баскетболом), такой вариант подходил оптимально. Маше хорошо давались и бег с барьерами, и прыжки в длину. А предпочтение высоте мы отдали гораздо позже, уже после того, как она выиграла в 2007 году первые Евразийские игры в Бресте.

— Вы упомянули фактор здоровой наследственности. А национальные корни как-то сказались на менталитете Маши? Она ведь наполовину армянка.

— Да, по материнской линии. Армянская бабушка воспитывала Машу в духе строгих традиций, уважения семейных ценностей, почитания старших и беспрекословного им подчинения. Девочка росла, часто общаясь с многочисленными родственниками, живущими поблизости. Естественно, такая среда не могла не оказать на нее влияние. Никогда не слышал, чтобы она перечила родителям, чем-то возмущалась. С другой стороны — гены отца-сибиряка. Упертость, работоспособность, сдержанность на эмоции — оттуда. Смесь получилась интересная. Не скажу, что гремучая, но весьма продуктивная. И это сильно помогало нашей работе. Маша пунктуально выполняла все мои установки. Стереотип абсолютного доверия тренеру срабатывает до сих пор, хотя она уже человек вполне зрелый, к тому же добившийся немалого.

— Похоже, вы сами не слишком верили в свою способность довести Кучину «до ума». Имею в виду решение передать ее в Волгоград Борису Горькову, воспитавшему олимпийскую чемпионку и рекордсменку России Елену Слесаренко.

— Не в том дело. В 2010 году Маша оканчивала школу, и встал вопрос, где учиться дальше? С Борисом Николаевичем мы договорились, что она поступит в Волгоградскую академию физкультуры, где условия гораздо лучше, чем в Прохладном, а отвечать за ее подготовку мы будем вместе.

— Переход из тандема в трио принес Кучиной явную пользу. Уже в начале 2011 года она подняла планку до 1,97, установив мировой рекорд для юниоров. А почему все-таки вернулась на малую родину?

— Этот вопрос лучше адресовать самой Маше. Не стану вдаваться в детали, скажу лишь, что ответ лежит в области психологии. Она, во-первых, оказалась в непривычной среде, вне семейного круга, в суете большого города и чувствовала себя некомфортно. Во-вторых, в рамках той системы, которую мы разработали, она нуждалась в более плотной опеке, постоянном контроле. Тем более в сложный переходный период — от юношеского к взрослому спорту. Поэтому, когда Маша вернулась домой, я предпочел раздать остальных учеников другим тренерам и сосредоточить усилия на ней.

— В каких, кстати, условиях вы претворяете замыслы в результаты? И меняются ли они к лучшему по мере их роста?

— Работаем в основном в стандартном игровом зале. Рядом находятся тренажерный зал с беговой дорожкой. Недавно заменили покрытие на более современное. После чемпионата мира руководство республики помогло, как и обещало, обновить прыжковую яму, старая была жестковата. В целом нас всё устраивает, нет дыр, которые хотелось бы залатать. Конечно, в идеале не помешал бы манеж. Но это вопрос другого масштаба.

— Если суммировать то, что Мария сказала в интервью, создается образ человека не вполне современного. Тусоваться не любит, славой пренебрегает, инстаграмом не пользуется, а лучшим местом на земле считает Прохладный. По-вашему, это ей в плюс?

— Безусловно, поскольку сосредоточенность на спорте — союзник результата. Вместе с тем заявления типа «Я человек скучный» не стоит принимать за чистую монету. Да, она человек домашнего склада, однако, уверяю вас, прекрасно ориентируется в реалиях современности.

— А насколько ваша ученица искренна, когда утверждает, что не знает, как прыгает?

— Абсолютно! Мы ведь работаем, апеллируя к подсознанию. Поэтому она не имеет представления о механизмах, нюансах. Если на тренировках я чем-то ее загружаю, к технике это не имеет отношения. Поэтому на соревнованиях голова у нее остается свежей. И вообще Кучина на тренировках и она же в боевой обстановке — два разных в смысле психологии человека. На тренировках мы редко поднимаем планку выше 1,85, а на соревнованиях она взлетает на двухметровую высоту. Соревнования — это стресс. Моя главная цель — сделать так, чтобы в прыжковом секторе у Маши организм включался на полные обороты. Да, она не сможет объяснить, как прыгнула за два метра. Потому что та Маша, которой это удалось, осталась на арене.

— Выясняется, у нее вообще аллергия на высоту. Цитирую: «Становлюсь на табуретку, чтобы повесить шторы, и меня уже потрясывает».

— К прыжкам бытовая фобия не имеет ни малейшего отношения. Это помешало бы ей стать, скажем, электриком, лазать по столбам. Зато сигануть через забор, удирая от сторожа, она очень даже может. Чем больше стрессовых факторов и выше уровень адреналина в крови, тем лучше ее результат.

— Когда вы говорите о своей системе, впечатление такое, что вам пришлось изобретать велосипед. Неужели не пригодился опыт коллег? В конце концов, есть же плодовитая отечественная школа прыжков в высоту.

— Школа в широком смысле, безусловно, есть. Однако в ее стенах работают разные люди. Выделю две основные, минуя промежуточные, категории: тех, кто слепо следует инструкциям, и тех, кто старается докопаться до сути. Я, так уж сложилось, из вторых. Когда Маша только начинала заявлять о себе, пришлось искать варианты, отвечающие именно ее индивидуальности. Незнание каких-то шаблонных тонкостей пошло даже на пользу. Препятствий оказалось немало. Метод проб и ошибок, возможно, не лучший, но другого пути я не видел. В итоге мы достигли искомой цели.

— Время подводить окончательные итоги, полагаю, еще далеко впереди. Какие задачи предстоит решать? Не планируете ли покуситься на мировой рекорд?

— Такие задачи не поддаются планированию. Мировой рекорд Костадиновой — 2,09 — держится уже почти 30 лет и вряд ли досягаем в ближайшей перспективе. Я не могу объяснить причины застоя «женской высоты», просто вынужден констатировать: сейчас борьба за лидерство идет в районе двух метров. Поэтому нам важно стабильно закрепиться на этом рубеже...

Ради чего? По отношению к спортсменке, в активе которой победы в юношеских Олимпийских играх, «Бриллиантовой лиге», чемпионатах Европы и мира, ответ напрашивается сам собой. Тем более в преддверии главного старта четырехлетия. Но вопрос этот повисает в воздухе. По причинам, от наших героев не зависящим. Конечно, не хотелось бы повторения истории с бойкотом Игр-1984. Между прочим, тот же Авдеенко пять лет спустя всё же поднялся на олимпийскую вершину. Не сомневаюсь: Мария Кучина при любом раскладе событий тоже останется на высоте.

Евгений МАЛКОВ