Спорт и личность

Школа Чайковской

2014 12 nilinДля меня сам спортивный жанр, в котором работает столь продолжительный победный срок Елена Анатольевна, приобретает теперь особый смысл, заставляющий думать о значительности фигур, задающих тон художественному катанию, — о личностях-персоналиях, определяющих эстетический масштаб не только этого жанра, но и всего спорта в XX веке.

И первой, не побоюсь ответственности подобного заявления, величиной в созвездии величин вижу тренера Чайковскую — вышеназванную, то есть Елену Анатольевну.

Муж прекрасной (прошу простить за банальность, но куда же от нее денешься, когда стремишься к точности формулировки) Елены — известный наш журналист и редактор, уважаемый Анатолий Михайлович Чайковский, может быть, сам того не ведая, не рассчитанной на прессу и на вынос за скобки официально разрешенного фразой («Ленка — богема») нашел-таки исчерпывающее толкование вклада (как изъяснялись в советские времена) великого тренера в жанр отечественного фигурного катания, превращая его в эмблему спорта вообще не только прошлого столетия, но и нынешнего. Богема — лучше, повторяю, не скажешь. Богема, разумеется, не в шипяще-завистливо-осуждающем обывательском понимании, а в том уникальном и вызывающе жертвенном, кодирующим высокую, по мнению Пушкина, страсть (кому эта мысль не вполне ясна, пусть перечтет «Евгения Онегина»). Протежируя юной Елене (тогда, в девичестве, Осиповой) при поступлении на балетмейстерский факультет ГИТИСа — без специального хореографического образования туда не принимали, — Юрий Александрович Завадский (под чьим руководством служили в Театре Моссовета родители будущей примы ледовых «подмостков», уже успевшей, однако, стать чемпионкой СССР в одиночном катании и в танцах) вовсе не собирался отождествлять балетмейстерство с блатмейстерством. Просто выдающийся театральный деятель, опережая всех, осознал, какой царский подарок способна сделать богема большому спорту, какой чувственно-эстетической инъекцией наградить-подстегнуть, открыв дорогу талантливой девушке к диплому театрального института. Сейчас Елена Анатольевна — профессор и декан специального факультета, готовящего хореографов для работы на льду. Но сама Чайковская, комплементарно подчеркну, обучалась на общих основаниях, без скидок на спортивные заслуги... И в одном из областных театров поставила классический балет «Лебединое озеро» на музыку своего великого однофамильца. А потом вернулась в свою стихию — на лед.

Воздержусь от дежурного перечня заслуг тренера Чайковской. Каждый грамотный человек в России знает имена не только ее воспитанников чемпионов-фигуристов: от Людмилы Пахомовой с Александром Горшковым до звезды начала 2000-х Марии Бутырской, но и учеников-тренеров (справедливо назвать это школой Чайковской): от Татьяны Тарасовой до Владимира Котина с Марией Зуевой или Натальей Линичук, уже, в свою очередь, воспитавших олимпийских лауреатов...

Мне хотелось завершить свою поздравительную заметку многолетним (я знаю Елену Анатольевну не то чтобы близко, но очень-очень давно, с ее и моих детских лет) наблюдением.

С годами облик Чайковской приобретает всё большую выразительность. И в медальной законченности нынешней внешности прекрасной Елены вся музыка и все жесты, вся скорость и все паузы (в ожидании судейских оценок), вся видимая всем грация и все невидимые миру грубые и злыми слезами облитые черновики тренировок, прошедшие сквозь измученную душу и выстоявший организм главной женщины всегда современно обращенного к вечности спортивного жанра.

Александр НИЛИН