Печать
Просмотров: 920

«Лето — это маленькая жизнь!»

Я уже почти завершил статью о лете, о летней подготовке и вдруг решил всё переписать заново. Неправильно будет сбрасывать всё в одну кучу — всё-таки есть один-два вида, которые главенствуют в то или иное время года. Как ни крути, лучше лыж зимой снаряд не найти, а летом и осенью, пожалуй, вряд ли что-то сравнится с велосипедом и ходьбой. Сколько я наблюдаю: бегуны, так называемые джоггеры, — это фанаты. Чтобы полюбить бег, нужно его прочувствовать. Прочувствовать его отдачу, его эффект. А для этого требуется время. Много времени. Не месяц, не два — годы. Не каждый это может выдержать, не каждому такая выдержка по плечу. Потому-то так немного бегунов на наших улицах, и все доводы в пользу бега увеличивают этот список крайне медленно. А вот велосипед и ходьба — то, что, на мой взгляд, по-настоящему способно повысить численность отряда физкультурников.

2012 7 Koch1
На фото: Сергей в день моего прихода из армии. Младший брат пытается удержать в руке мужское ядро
Впервые по-настоящему я познакомился с ходьбой в возрасте шестнадцати лет. Я только что окончил школу и поступил в техникум в город Бузулук Оренбургской области. Сразу, в самом начале сентября, нашу группу первокурсников вывезли в дальний колхоз на картошку. Дорога была долгая — просторы Оренбуржья немалые, — за несколько часов пути я успел не только понаблюдать за всеми, но и познакомился с двумя ребятами, Саней и Сергеем. Мы мгновенно сдружились.
Из нас троих Сергей был самым крепким и сильным. И рубашка на нем сидела впритирку, и шея казалась мощной, как у борца, — в общем, была в нем та особая кряжистость, которая так характерна для сельского жителя, привыкшего к деревенскому труду. Саша был послабее: чуть сутуловатый, высокий, с длинными руками и короткими волосами, что по тем временам было редкостью. Он был чистым горожанином-оренбуржцем, занимался в школе волейболом и, по его собственным словам, «любил подвигаться».
На центральную усадьбу мы подъехали в обед. Разгрузились, разместились и кто как мог тянули время до ужина. И тут Сергей, пропавший из моего поля зрения несколько минут назад, влетел в комнату. Он сбросил свитер, достал из рюкзака деньги и, взглянув на нас мельком, предложил сходить в соседнее село на почтовое отделение, отослать телеграмму домой:
— Здесь одно почтовое отделение на всю округу, семнадцать километров туда-обратно. С руководителем я договорился, — заверил он, — до ужина два с половиной часа, если поторопиться, как раз поспеем. Пошли, не охота одному.
Мы с Саней тотчас же согласились. У меня мелькнуло смутное сомнение насчет своих способностей, но я его отбросил прочь — дома я каждое воскресенье ходил в лес, совершая круг километров по двенадцать, зимой на лыжах ходил и вообще считал себя довольно выносливым. «Будет проверка способностям», — решил я. Не теряя времени, мы вышли в путь.
Оренбуржье — край просторный, вольный. Холмы длинные, высокие, хоть и пологие, накатывают друг на друга, словно волны. Вроде бы и равнина, а как будто кто нарочно смял ее в складки. Предгорья Урала, одним словом. Дорога до соседнего села тянулась грунтовая, но набитая машинами, твердая.
Мы сразу взяли хороший темп. Я руки в локтях согнул и пошел перебирать ногами как на уроке физкультуры, — вспомнил те отличные оценки, что ставил мне учитель физкультуры за технику спортивной ходьбы. Ну, думаю, сейчас я вам покажу класс. Только минут через двадцать чувствую, что колени деревенеют и с тазобедренными суставами что-то не то — скребутся друг о друга, аж до боли — не особо по холмам на прямых ногах  разойдешься. Я начал на ходу перестраиваться: локти чуть разогнул (до угла градусов в сто двадцать), а ноги немного согнул в коленях, как при беге. Так легче держать центр тяжести на одном уровне — не выпрыгиваешь вверх при каждом шаге, рационально используешь толчок стопой. Правда, шаг получается покороче, но нога успевает чуточку отдохнуть, есть фаза расслабления.  
Через полчаса я понял, что брюки и рубашка — это крайне неприспособленная для ходьбы одежда. Рубашка стесняла дыхание. К тому же она намокла от пота, натянулась на спине, и мне казалось, что она вот-вот порвется. Брюки мешали выносить колено вперед, и время от времени я даже со злостью чертыхался про себя от этого. Еще, опасаясь грязи, я надел маленькие короткие сапоги. Теперь ноги вспотели, и мне казалось, что в сапогах хлюпает. «Так, — опять отметил я, — впредь только в спортивной форме, никаких брюк».
Я старался не отставать от ребят. Сергей шел очень уверенно, мне казалась, что он не устает, но Саня дышал тяжелее. Это придавало мне сил — я чувствовал, что пока терплю наравне с новыми друзьями. Мы даже успевали обсудить на ходу и казавшуюся нам унылой местность, и прыгающую по горам дорогу, и село, которое никак не хотело показываться на глаза.
Но минут через сорок стала накатываться усталость. «Ничего, — уговаривал я себя, — ничего. Пока ищем почтовое отделение, пока он пишет текст, пока то да сё, минут пять будет для отдыха, успею отдышаться». Еще хотелось пить — я тогда понятия не имел ни о водно-солевом балансе, ни о распределении сил на дистанции.
Спустя час пятнадцать минут мы вышли на главную улицу села прямо к почтовому отделению. Сергей на ходу вытащил из кармана деньги, и мы заскочили внутрь. Ноги гудели от напряжения, спина онемела от однообразной нагрузки, и по ступенькам крыльца я вскарабкался с усилием.
Очереди на телеграфе не было, телеграфистка очень быстро написала текст, в две секунды отсчитала сдачу, и через минуту мы уже спускались с крыльца обратно. Я практически еще и дух не успел перевести.
— Скорее, — Сергей махнул рукой, — до ужина осталось чуть больше часа.
Мы что есть сил устремились за ним. Теперь никто не разговаривал. В горле пересохло, хотелось пить и есть. Я помню, как пытался ставить по-другому стопу, чуть интенсивнее двигать руками, стараясь этими движениями «разогнать» ноги. Мне казалось, что мышцы ног превратились в тугие натянутые до отказа резиновые жгуты, а спина — в плоскую толстую доску. На парней я не смотрел, да, думаю, и им было не до меня. К концу нашего пути я шел на каком-то автомате — раз-два, раз-два, стараясь удержать выработанную технику, стараясь не дать ей сломаться. И последние полчаса в голове суетилась только одна мысль: «Надо же, вот это нагрузка! Ничего себе — ходьба!»
Мы успели. До ужина оставалось пять минут. В комнате уже никого не было, кроме Сергея. Я воспользовался этим моментом и сел на кровать, напротив, с удивлением отметив в его глазах усталость: «Неужели устал? Это Сергей-то, с его бычьей шеей?»
— Ну, молодцы мы, — сиплым голосом пробормотал он и протянул для рукопожатия руку. Пальцы его руки дрожали.
Я стащил с ног сапоги. Стопы и особенно пятки горели огнем — они были сбиты неудобной обувью. Мне казалось, что мышцы от коленей до бедер превратились в перетянутые струны. Они гудели, словно кто-то пытался тянуть их, как при настройке, но все разом, и они скулят почти вслух. Я опустил голову на грудь, стараясь растянуть мышцы спины, испытывая при этом довольно сильную, но приятную боль. Когда через пять минут я переобулся и встал, чтобы идти в столовую, меня качнуло, будто пришлось идти не по крепкому полу, а по палубе корабля. 
Спать лег рано, сразу после ужина, спал очень крепко и, пожалуй, именно в тот день по-настоящему поверил в силу обычной ходьбы. До сего дня остаюсь ее ярым приверженцем.
На ходьбу я «надавливаю» летом и осенью. Тренируюсь по утрам — в половине шестого уже на дорожке. Самая частая дистанция — десять километров. Конечно, это скромные километры, не спорю, но я прохожу их регулярно и к «рекордам» не стремлюсь. Затрачиваю на прохождение дистанции 1 час 10 минут. Хожу в парке, кругами. Техника простая и преследует одну цель: извлечь как можно больше пользы. Однажды в Мексике, в каньоне Кобре, я видел бег индейцев тарахумара (я писал об этом в журнале три года назад). Тогда мне с удивлением пришлось отметить про себя, что они не бегуны, а скорее ходоки, — именно ходьбой показался их стиль передвижения. В своих тренировках я иду примерно тем же стилем — ноги чуть согнуты в коленях, стопа активно толкает, центр тяжести на одной линии, горизонтально поверхности земли. Это ходьба, готовая сорваться на легкий бег, вот так, пожалуй. К осени и осенью совершаю длительные заходы — двадцать и более километров, но летом всё же самой частой дистанцией является «десятка».
Вторым в списке главенствующих летних видов я считаю велосипед. Велосипед — это само лето! Это свобода передвижения, это средство для внутреннего раскрепощения. Подошел недавно ученик с просьбой. Помогите, говорит, преодолеть застенчивость и робость, не могу с ними справиться, висят над душой, словно дамоклов меч над головой. Бегать — боюсь разговоров да пересудов, ходить в спортивной одежде по улицам — стесняюсь, в итоге всё больше в себя ухожу. Чувствую это. И ничего поделать с собой не могу. Скоро, говорит, в школе к доске постесняюсь выйти. А хилость тем временем одолевает и голова болит.
Что ж, его можно понять: не каждый таким храбрецом рождается, что на предвзятое мнение запросто плюнуть может. И на бегущего человека у нас до сих пор пальцем показывают и реплики обидные вслед бросают. А велосипедист от этого словно защищен: едет себе человек и едет, никто на него внимания не обращает. Он вроде как пешеход, только на колесах. И никто не знает, на тренировке он или в магазин поехал за хлебом. Предложил я этому парню с нами покататься, в группе, да с турником подружиться. Турник — друг надежный, смеяться не будет. Месяц, другой — и воспрянул человек, от былой робости едва заметный след остался.
И с детьми, кстати, проще не бегать, а на велосипеде кататься. Объявите, что на очередном уроке вместо бега состоится велосипедная прогулка. Такой  ажиотаж поднимется, будь здоров, а сам урок одной минутой пролетит и на всю жизнь запомнится! Директор школы только нужен с пониманием. Мне жаль, что наши люди «наверху» до сих пор этого не поняли, не осознали. Не осознали силу велосипеда для привлечения его в борьбу за здоровый образ жизни. А давно пора бы.
Из своей собственной практики скажу так: влияние велосипеда на мальчишек, на их воспитание, на физическое развитие прошло проверку временем. Как педагогическое средство в моем арсенале велосипед появился в первое послеармейское лето. Мне тогда пришлось принять серьезное участие в воспитании младшего брата. Он как раз достиг «трудного» четырнадцатилетнего возраста — все характерные грешки собрал.
Брат младше меня на восемь лет, я его очень люблю и во время службы очень часто представлял его хлипкую, сутуловатую фигурку. Мне никак не хотелось терять его вот так, ни за что, ни про что. К тому же где-то в глубине души теплилась надежда продолжить учительскую династию, до армии я так и не решился поступить в педагогический институт — слишком уж серьезным считал подобный выбор, слишком серьезной считал профессию учителя. «Попробую, — решил я. — Родных воспитывать труднее, чем чужих, и если с ним получится, то, может быть, и сгожусь для этой профессии». Решил начать работу с братом с физкультурных занятий — ничто так  не сближает, как совместный труд  и совместные тренировки и походы.
Всё оставшееся до демобилизации время готовил программу физкультурных занятий для брата.
— У тебя для начала всё лето впереди, — пожимая мне на прощание руку, сказал друг Владимир, с которым мы вместе участвовали в чемпионатах округа, — а лето, по справедливому замечанию поэта, это маленькая жизнь! Основу успеешь заложить.
Мне шел двадцать второй год, и стаж физкультурных занятий к тому времени составлял лет пять или шесть. Были разряды по нескольким видам спорта, были настойчивые поиски системы, способной подвести человека к пику физического развития. К тому же я был горячо убежден, что настоящее физическое совершенство немыслимо без укрепления воли и душевной силы. Это как два берега одной реки.

2012 7 Koch2
Здесь Сергею 22 года. Тренировки даром не прошли — его фигуре можно позавидовать
2012 7 Koch3
Сергей (справа) подтягивается на одной руке 10 раз, я — немного больше
В армии я входил в состав сборной команды части по многоборью, много общался с ведущими спортсменами и тренерами нашего военного округа: скажем, бывал на показательных занятиях довольно известного в те времена тренера по силовой гимнастике Владимира Петрова или участвовал в занятиях-семинарах многоборцев братьев Смирновых, также известных не только в нашем округе. Но, что очень важно, я не только тщательно анализировал всё, что мне удавалось узнать, опробовать то, с чем удалось ознакомиться, — всю полученную информацию я в обязательном порядке сверял с журналом «Физкультура и спорт», со статьями и книгами В.С. Преображенского.
Уже на второй день после моего возвращения из армии мы с братом выбежали на зарядку. Тренировались на турнике, бегали, прыгали и плавали. Очень скоро в нашей импровизированной группе было человек восемь или десять — все Сережкины друзья. Всё бы хорошо, но никак мне не удавалось приучить их к бегу. Они, конечно, «тянули» пробежку, но без огонька, без энтузиазма. А это неинтересно, когда радость и желание заниматься отсутствуют, а ведь это главные показатели в физкультурном деле. И бег — это всё-таки основа.
Но тогда, в тот первый после армии год, я пошел на хитрость. Решил заменить бег велосипедом. Упражнение это такое же циклическое, на организм воздействует подобно бегу, но чуть мягче. А главное, кажется, что нагрузка не более чем приятная!
В общем, предложил я своему брату и его друзьям сесть на велосипеды,  и пошли у нас велосипедные тренировки. Начали с малого, но очень скоро вошли во вкус и покатили. Всё дальше и дальше. Велосипед в специальном времени не нуждается: сел в седло — тренировка началась. И жара нипочем — ветерком на ходу обдувает. Только кепка нужна от перегрева, от жаркого летнего солнышка.
Удивляюсь я этому изобретению! Два колеса, две звездочки, руль да седло — чего уж проще. А прелесть-то какая! Раз, и пошел считать перелески и лесные поляны, бугорки и низины. Раз, и нагрузил мышцы, заставил поработать сердце и легкие. Да как поработать! Осваивается езда быстро, километраж набавляется весело. Глядь, а в тренировку уже двадцать километров за спиной оставляешь, тридцать. А это уже нагрузка, это уже настоящая полноценная тренировка. И преимущество есть одно золотое: если человек навык в детстве получил, то он, этот навык, бесследно испариться не может. Сядет человек на велосипед после двадцатилетнего перерыва и поедет. Сначала робко. Потом всё быстрее и быстрее. Ветер в ушах засвистит, как в детстве, а вместе с этим ветром все детские ощущения вернутся. И восторг от поворотов на полном ходу, и чувство скорости, и ощущение радости жизни. А мышечная память! Всегда удивляюсь мышечной памяти. Как она крепка, как надежна! Всё помнит до деталей. Немного тренировки — и, глядишь, словно не слезал с седла никогда.
Есть у велосипеда еще одна особенность: как только осилил сорокакилометровую дистанцию, то всё, начинает тянуть в дальний путь. Хотя бы во-он туда, за те бугры прокатиться! Да с палаткой, да с ночевкой! Чтобы по тропинкам, по лесным дорожкам, чтобы птицы вокруг пели, чтобы сесть на берегу лесного озера с кружкой горячего, приготовленного на костре чая и смотреть по сторонам на деревья, на воду. Смотреть и говорить самому себе, словно между прочим: «Хорошо!»
Но нагрузка велосипедная обманчива: усталость ощущается не сразу после тренировки, а спустя час, а то и два. Поэтому нельзя переборщить, как говорится, перегнуть палку, разумно надо подходить — искать золотую середину. Прокатился на велосипеде — и дополни гимнастикой велосипедную нагрузку, «распредели» усталость равномерно.
Хотя у начинающего велопутешественника возникает целая масса вопросов. Самых разных. Например, сколько нужно тренироваться, чтобы в поход отправиться? Или как и что есть, если велосипедная тренировка не короткая?
Для того чтобы в самый простой поход пойти, нужно месяц готовиться. Моя жена в нынешнем году решила серьезно освоить велосипед. Я порадовался втайне — знаю пользу велосипеда. Ждать тепла не стали (считаю, что люди совершают ошибку, ожидая какой-то специальной погоды для того, чтобы заняться каким-то видом тренировки), мы вышли в начале апреля, едва отставили в сторону лыжи. На первую поездку собирались как на лыжную прогулку — те же лыжные костюмы, те же вязаные шапочки и варежки. К первому мая мы уже полноценно разговаривали на ходу — в велопоездках, как и при беге, рядовому физкультурнику нужно придерживаться «разговорного» темпа, а для первых тренировок нужно найти участок ровной и желательно спокойной дороги. Я и учеников своих на тренировках ставлю по двое: не только для того, чтобы они могли обсуждать увиденное, но и для контроля за их состоянием. Если, объезжая кочки и ухабы, они способны не только односложными ответами обмениваться, а вести нормальную полноценную беседу, значит, темп тот, что нужен.
Мы с Галей начали велосипедные тренировки осторожно, с пяти или семи километров. И темп был невелик — от силы в два раза быстрее ходьбы. Такая спокойная прогулочная езда. И обязательный день отдыха после нагрузки. Это очень важно для новичка — знать, что завтра он сможет провести день так, как привык. И это тоже хитрость. Попытка перехитрить лень и неохоту. На первых порах такой подход поможет преодолеть трудности, возникающие от раннего подъема, от самого движения, а в последующем приучит по-настоящему ценить отдых. Но наша с женой дистанция увеличилась быстро: на четвертой или пятой тренировке откатали двадцать километров. Полумарафон! Галя форму приобрела быстро — лыжи свою роль сыграли. А когда езда легко дается, и на велосипед приятно садиться, и движение удовольствие доставляет!
 На первых десяти километрах почти любой человек чувствует себя велосипедистом. Жмет на педали изо всех сил, летит птицей. И кажется ему, что всё ему нипочем. Хорошо, если круг небольшой и дом недалеко — успеешь доковылять, если перетрудишься. А если успел уехать и дом за семью холмами остался? Многим кажется, что главное — это приобрести хороший велосипед, а там он сам довезет, только переключай скорости и считай километровые столбы. Ошибка! А тренировка где?
Рассказал один друг такую историю. Купил он велосипед и решил сразу к сестре съездить за пятьдесят километров — вы, мол, с мальчишками по сотне крутите, и я смогу тоже. А дорога была частично в гору, ветер встречный, на половине пути друг встал — и ни туда ни сюда сдвинуться не может. Мышцы «заклинило», хоть плачь. Он и сидел, отдыхал, и воду из колонки пил, но ничего не получилось, так назад пешком с велосипедом в поводу и пошел. Вернулся домой к ночи и с тех пор проклял не только велосипедные прогулки — физкультуру проклял. Мука, говорит, и больше ничего. «Пятая точка» болит, колени раскалываются, горло заложило. Пропади, говорит, всё пропадом!
Вот так. Не себя поругал, не безграмотность свою, а физкультуру и велосипед. Нужно приучиться, не гнать и не гоняться за километрами во что бы то ни стало. Постепенность и еще раз постепенность!
Еще наблюдение. Проехал какое-то расстояние — остановился, походил, мышцы расслабил. Я в этот момент люблю чуть-чуть растяжку сделать — сразу расслабляешься и об этих километрах забываешь.
Вот с едой долго «разбирался». Друзья — спортсмены-велосипедисты подшучивали надо мной, подсмеивались: веломайку, мол, покупай с карманами, вези с собой на поясе курагу, чернослив, орехи и жуй постоянно на ходу. А как же, мол, иначе! Все гонщики так делают!
Но я-то не гонщик. Гонки, конечно, посмотреть люблю, но личные цели ставлю иные: здоровье, расширение кругозора, удовольствие, физическое совершенство. Поиски золотой середины, так сказать. И подход соответственно особый — везу питание с собой.
Максимум, сколько удается в седле без питания провести, — три, в крайнем случае три с половиной часа. Это закон. Не знаю его происхождения, но то, что он работает, это точно. Три часа крутишь педали, потеешь, с трудностями справляешься, процессом управляешь, а по истечении этого времени наступает стопор. Я так и зову этот момент — стопор. Мышцы не крутят педали — и всё. Человек думает, что это недостаток физической подготовки, а это элементарно закончилась энергия. Энергия заканчивается, словно вода до сухого дна вычерпана из колодца. И этого момента допускать никак нельзя.
Однажды, во время первого длительного похода, я решил посмотреть, сколько можно продержаться без питания. Три часа я проехал на одном дыхании, так же проехал еще полчаса. Самочувствие было превосходным — и вдруг я «встал». В один момент. Как отрубило. Руки, колени затряслись, сила улетучилась, велосипед стал тяжелым. Как я добрался до придорожной посадки, не помню, но на грани сил — точно. Бросил велосипед, разжег костер, поставил вариться суп, а сам, открыв сумки, буквально пожирал всё, что попадало под руку. Именно пожирал как дикий зверь — сало, печенье, конфеты, сыр, еще что-то — вперемешку, боясь откусить себе язык и едва освобождая продукты от упаковок. Хорошо, что меня никто не видел в этот момент. Мне было стыдно за свое поведение, но я хотел только одного — насытиться. С тех пор подобных экспериментов больше не проводил никогда.
Три с половиной часа езды. Дальше я останавливаюсь, достаю термос, бутерброды. Это приятно. За три с половиной часа можно проехать километров пятьдесят, а то и больше. Посидеть после хорошего пробега где-нибудь в тишине, а если едешь не один, то побеседовать, пообщаться — это здорово. Это ведь еще одна прелесть велосипеда — дарит он общение. Но нужно всегда помнить: три часа откатал — стоянка, даже если чувства голода не ощущаешь, ведь стопор приходит неожиданно, как солнечный удар. И есть нужно то, к чему привык, никаких «кишмишей» — эксперименты ни к чему.
А тогда, в послеармейское лето, хитрость моя с велосипедом удалась. Велосипед развил выносливость у брата и его друзей, и к августу у них появилось настоящее желание пробежать кросс. И мы побежали. Понемногу прибавляя, перемежая бег с велосипедом, довели пробежки до двадцати минут, а затем и до получаса. Так, к концу лета в нашу систему надежно вошел бег.
С того самого лета началась моя работа с детьми. Я пытался помочь брату, а случилось так, что он своими «загибами» помог выбрать жизненный путь мне, и вот уже много лет я пытаюсь принимать участие в воспитании и развитии молодых людей, используя ту, отработанную годами систему, пополняемую опытом и новыми результатами. Моим самым первым ученикам почти по сорок пять лет, я слежу за ними и вижу, что наши занятия даром не прошли, — многие не только ведут достойный образ жизни, но и продолжают заниматься, продолжают держать себя в приличной физической форме. Хотя тащат своих детей на занятия ко мне, но я их за это не ругаю. Это значит, что жизнь продолжается, не останавливается, и думаю я, что правильный сделал шаг. Тогда, много лет назад.

Владимир КОЧЕТКОВ, учитель географии и физкультуры, пос. Сурское, Ульяновская обл.