«А у нас есть панда!»

В 2009 году Екатерина Хураськина вместе со своими подругами по сборной России выиграла юниорский чемпионат мира по современному пятиборью, а в 2010-м одержала серию побед: сначала на юниорском чемпионате Европы (в индивидуальном турнире и в миксте — с Артемом Недовым), а затем в соревнованиях среди взрослых на чемпионате России (в личном зачете) и на чемпионате мира (в эстафете, с Евдокией Гречишниковой и Полиной Стручковой).

Каждая из этих побед, наверное, слегка приподнимала Катю над землей, поэтому, думал я, мне вряд ли удастся ее разговорить: слишком уж большой будет дистанция между нами. Однако Катина улыбка сняла мои опасения; подпав под обаяние моей собеседницы, я неожиданно для себя произнес фразу, не имевшую ни малейшего отношения к ее спортивным успехам:

— Вас, наверное, часто осыпают комплиментами...

— А иногда и розами... Есть у меня такой человек.

— И кто же он, если не секрет?

— Пятиборец Максим Алдошкин, серебряный призер юниорского чемпионата мира-2009. Не знаю никого добрее его. Раньше, когда у Максима не было машины, он мог приехать ко мне на такси, истратив на подарки всё до последней копейки и даже не подумав о том, что надо оставить что-то на обратный путь. Но мужчина и должен быть таким — щедрым и добрым.

Когда-то тренер знаменитого бегуна Валерия Борзова говорил мне, что основное достоинство его воспитанника — пониженная эмоциональность. А вот главное достоинство Кати (я понял это с первых минут нашей беседы) — повышенная эмоциональность. Наверное, поэтому ее с самого раннего детства притягивали к себе и искусство, и спорт: она окончила музыкальную школу-семилетку по классу рояля, занималась бальными танцами и училась кататься на лыжах — сначала под руководством отца (он мастер спорта по лыжным гонкам), а затем в лыжной секции, которую вела ее школьная учительница физкультуры...

— Я была очень увлечена лыжами, — рассказывает она, — и твердила всем, что обязательно стану олимпийской чемпионкой. Но когда мне исполнилось 12 лет, в поселке Северный под Москвой, где я живу, открыли базу современного пятиборья, и мама отвела меня туда. (К тому времени мои родители развелись, и я осталась с мамой.)

— Но как вы могли бросить лыжи, которые так любили?

— Даже не знаю. То ли устала, то ли всё это мне надоело. Не хотелось ехать куда-то, чтобы потренироваться, пятиборье же было рядом...

Позже, беседуя с Катей, я убедился в том, что были и другие причины столь резкой смены ее спортивного курса. Приведу лишь несколько ее высказываний, которые позволяют о них догадаться:

«Больше всего я люблю французские исторические сказки, такие, например, как «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо»; «У меня с детства всегда и всё получалось, играли ли мы во дворе в футбол, баскетбол или катались на роликах. Я очень быстро всё схватываю»; «Люблю участвовать в новогодних представлениях, которые мы устраиваем, так как обладаю артистическими способностями».

Ну а поскольку пятиборье — это действо в нескольких актах со сменой костюмов и сюжетов, где необходимо проявить и мушкетерскую выучку, и артистические способности, то нет ничего удивительного в том, что Катя Хураськина выбрала именно этот вид спорта.

— Говорят, что труднее всего вам дается плавание...

— До 12 лет я не умела плавать. И когда пришла в пятиборье, боялась лезть в воду. Но сейчас я много плаваю и постоянно подкачиваюсь.

— А где вы больше всего себе нравитесь?

— В беге со стрельбой. Сегодня это одна из моих любимых дисциплин. Пробегаешь один километр и оказываешься на огневом рубеже, преодолеваешь еще один километр — снова стрельба. Еще километр — и опять надо стрелять... На юниорской Европе-2010 я перед кроссом со стрельбой проигрывала лидеру, спортсменке из Венгрии, Адриен Тот, сорок секунд. Отстрелялась чисто, прибежала на вторую стрельбу, обогнав Тот на 10 секунд. Первыми тремя выстрелами закрываю три мишени, заряжаю пистолет, поднимаю его, но вместо выстрела — щелчок. Вставляю еще пульку — опять щелчок. В панике кричу тренерам: «У меня пистолет сломался!», а в это время венгерка закрывает свои мишени. Вставляю третью пульку — и раздается выстрел! Без промаха закрываю две мишени и убегаю. Я была в таком возбуждении, что на одном дыхании пробежала весь километр. Обогнала Тот и очень злая прибежала на огневой рубеж. Отстрелялась без промаха. Отрыв от конкуренток был столь велик, что я могла пешком пройти последний километр, но я должна была собраться и поработать на команду...

— А каковы ваши взаимоотношения с партнерами, которые не говорят — с пистолетом и шпагой?

— Они для меня одушевленные. Я с ними разговариваю. Многие над этим посмеиваются и перед соревнованиями прикалываются надо мной: «Ну как, не забыла со шпагой поговорить?» Я улыбаюсь в ответ, но внутренне продолжаю общаться с моими «партнерами». Прислонюсь к шпаге и мысленно обращаюсь к ней: «Постарайся, пожалуйста, ведь впереди всего-то пара боев». И с пистолетом очень нежно беседую: «Ну, помоги мне, мой хороший...»

— Каждый вид пятиборья, видимо, требует особой настройки...

— Конечно! В стрельбе, например, надо быть спокойным, а в фехтовании — сразу же завестись, поймать кураж.

— Когда-то боксер Виктор Агеев объяснял мне, как он «работает на контрах»: «Мой противник почувствовал, что сейчас надо нанести удар. А я почувствовал, что он почувствовал, и атаковал первым...»

— В пятиборье фехтуют до одного укола, поэтому здесь надо мгновенно предугадать действия соперницы, «почувствовав, что она почувствовала...». Я фехтую на чувстве и почти не использую защиту. Опускаю руку и делаю вид, что открыта. Когда же соперница выходит вперед, не сомневаясь, что вот сейчас-то достанет меня, я докалываю ее на отходе.

— А в жизни вы тоже «фехтуете на чувстве»?

— Скорее на предчувствиях... Но я порой не обращаю внимания ни на них, ни на некие знаки, предупреждающие об опасности.

— Вы можете рассказать о таком случае?

— Да. В 2009 году я попала в аварию. Это произошло на Тайване, где мы выступали на чемпионате мира среди юниоров. Мы его выиграли и решили съездить на мопедах в ресторан. Вот тогда-то всё и началось... У меня есть крестик, без которого я никуда не выхожу, и в тот день на нем порвалась цепочка. Кроме того, я почему-то не взяла с собой свой оберег — ленточку с молитвой. Потом наш мопед заглох, словно подсказывая нам, что дальше ехать не надо, но какая-то китаянка пришла нам на помощь и «оживила» его.

Мне тогда очень не хотелось куда-то ехать. Но меня уговорили... А я вдруг представила, как говорю подругам: «Девочки, я хочу вернуться». Слезаю с мопеда и поднимаюсь по лестнице в нашу гостиницу... Но на самом-то деле я промолчала, и через десять минут мы попали в аварию. Я сидела на заднем сиденье, а управляла мопедом моя подруга Алисэ Фархутдинова.

— Я читал, что после столкновения с машиной, которая резко затормозила перед вами, вы перелетели через нее. Успели хотя бы сгруппироваться в тот момент?

— Нет. Я почувствовала удар и после этого потеряла сознание. Как мне потом рассказывали, минут на пять.

— Алисэ тоже пострадала?

— У нее были порезы. Она удержалась на своем месте, а я, когда увидела ту машину, даже руки опустила. «Ну, всё, — пронеслось у меня в голове». И наступило спокойствие. Та доля секунды, в течение которой всё это произошло, длилась, как мне показалось, очень долго: после столкновения с машиной я успела почувствовать, что кручусь. Ну а потом ударилась затылком об асфальт... Мне наложили швы на затылок, и на следующий день мы вылетели в Москву. В госпитале Бурденко, куда меня привезли, сделали снимки и обнаружили гематому в правой лобной части головного мозга. В течение двух недель ставили капельницы. Гематома рассосалась, но киста, естественно, осталась. А через пять дней после того, как я получила травму, с Максимом тоже случилась беда: он повредил колено на соревнованиях.

Неужели у нас с ним настолько совпадают биоритмы? Я лежала в больнице, а он, несмотря ни на что, каждый день, хромая, приходил ко мне...

— Этому падению, как я слышал, предшествовало еще одно...

— Да, это произошло в конце апреля 2009 года на этапе Кубка мира, проходившем в Мехико. Я уже рассказывала вам о своем обереге — ленточке с молитвой. Когда выступаю в конкуре, всегда ею обвязываюсь. Приобрести такую ленточку мне еще в 2008 году, перед юниорским чемпионатом Европы, посоветовал Максим. Я это сделала и впервые стала третьей на Европе.

А вот в Мексике, в полуфинале, она куда-то запропастилась. Я всё обыскала, но не нашла ее. «Вот увидишь я не доеду, не доеду», — говорила я Максиму перед конкуром, а он успокаивал меня: «Все будет нормально». Может быть, нужно было сообщить об этом тренерам? Но что я могла им сказать? «Я потеряла ленточку с молитвой и поэтому не поеду на коне»?

Первые шесть препятствий моя лошадь преодолела чисто, а на седьмом прыгнула издалека разножкой, и ее задние ноги остались за препятствием. Мы упали с ней вместе, и я, сделав двойное сальто, приземлилась лицом в землю. Меня сразу же увезли. У меня есть фотография, выгляжу я на ней ужасно...

Но я, слава Богу, ничего не сломала, был только подвывих шейных позвонков. Теперь хожу на физиотерапию, лечусь, так как шея побаливает.

Это мое второе падение. А впервые я упала с лошади в 2003 году. Всё произошло точно так же. Лошадь прыгает разножкой, одна нога у нее остается сзади, я падаю и ломаю нос. Пришлось делать операцию.

— Наверное, лошади до сих пор вызывают в вас страх?

— Конечно. Раньше я их не боялась; даже после того, как сломала нос, не испытывала особого страха. А вот после травмы в Мехико испугалась: как мне потом рассказали, только у четырех процентов людей с такой черепно-мозговой травмой, как у меня, не бывает перелома свода черепа.

— Ну а сейчас-то вас тоже что-то тревожит?

— Я всего боюсь. Я трусиха, боюсь скорости, поэтому стараюсь очень аккуратно ездить на машине и почти никогда не сажусь рядом с водителем. Но, несмотря на все мои предосторожности, чрезвычайные происшествия преследуют меня. В ноябре прошлого года мы ехали на автобусе на встречу с президентом России и в центре Москвы попали в аварию. Представляете? Я смотрю в окно и вижу, что на нас, несется огромный оранжевый снегоочиститель. Мне даже плохо стало. И в этот момент из-за него сзади выскакивает легковушка и врезается нам в бок. Нас здорово тряхнуло, но никто не пострадал. Мы видели, как из легковушки, у которой был смят весь перед, вышел водитель, и поняли, что он тоже не получил травм. Поймали такси и помчались на встречу с президентом.

— Вам хотелось бы изменить ход вашей жизни?

— Нет. Мне ведь всегда везет, что бы со мной ни случалось. Когда я была совсем маленькой, врачи сказали, что у меня врожденное косоглазие. Но в это время в нашем поселке открылся детский сад с глазной группой. Родители отдали меня в эту группу, и я вылечилась без всяких операций. Потом у нас построили базу современного пятиборья, и это определило мою судьбу. Ну а затем я падала, получала травмы, но в итоге всё оканчивалось вполне благополучно. Что будет дальше? Не знаю, но я уверена, что передо мной обязательно возникнут какие-то новые возможности, и это будет именно то, что мне нужно.

— Чего вам пока не удалось сделать?

— Окончательно победить страх. Мне 21 год, но я порой чувствую себя ребенком. Я понимаю, что должна повзрослеть, стать жестче, злее, что ли. Я, наверное, слишком уж мягкий человек...

Но даже если это и так, то следует ли отнести Катины мягкость и добросердечие к числу ее недостатков? Вряд ли... Но, может быть, у спортивных наставников есть другие претензии к Екатерине Хураськиной? Этот вопрос, как мне показалось, удивил Татьяну Чернецкую, неоднократного призера чемпионатов мира и Европы, а ныне старшего тренера женской юниорской сборной России по современному пятиборью.

— Кате не хватает мощи (при росте 166 сантиметров она весит 52 килограмма), — сказала Чернецкая. — Она очень хрупкая, нежная и больше походит на гимнастку-художницу, чем на пятиборку. Мне нравится, что она всегда улыбается и говорит то, что думает, ничего не скрывая.

— А как она настраивается на соревнования?

— Когда Катю охватывает волнение перед стартом, она начинает много-много говорить со всеми, и это помогает ей войти в боевое состояние...

Предстартовое волнение. У Кати Хураськиной, по-моему, нет никаких специальных приемов, помогающих справиться с ним. Это у нее происходит само собой, потому что она действительно порой «чувствует себя ребенком», который не успел в детстве наиграться в игрушки и в куклы...

— На чемпионате мира-2010, который проходил в китайском городе Чэнду, — рассказывает Катя, — мы за день до старта эстафеты решили съездить в знаменитый зоопарк, который называется «Город панд». Но, когда выяснили, что дорога туда и обратно займет четыре часа, отказались от поездки: накануне выступления мы не могли потратить на это так много времени. Пришлось любоваться игрушечными пандами, которых дарили пятиборцам, поднимавшимся на пьедестал почета. И когда такую игрушку получила моя знакомая литовка, Доната Римсайте, ставшая серебряным призером в индивидуальном турнире, я сказала ей: «Мне очень хочется, чтобы и у меня была панда». — «В городе они повсюду, пойди и купи». — «Те, что продаются, мне не нужны. Я хочу панду с пьедестала почета». — «Ну что ж, — сказала мне стоявшая рядом Полина Стручкова. — Значит, завтра выигрываем».

...Перед стартом я почти не волновалась, так как размышляла не столько о соревнованиях, сколько о пандах...

То, что мы победили, нам стало ясно, когда Дуся Гречишникова вышла на финишный круг, оставив далеко позади француженок и китаянок. И тогда мы с Полиной вне себя от счастья обнялись с криком: «А у нас есть панда!» Теперь эта панда стоит у меня дома. С золотой медалью.

... Не знаю, каким будет талисман Олимпийских игр в Лондоне, но не сомневаюсь, что Катя Хураськина сделает всё возможное, чтобы его заполучить. Но вот покупать его она, судя по всему, не станет.

Андрей БАТАШЕВ