Печать
Просмотров: 807

Психологический практикум: победный мотив тревоги

В Чтобы попасть в финальную стадию чемпионата мира-2011 по гандболу, мужская сборная России должна была нынешним летом одолеть в стыковых матчах сборную Румынии. Первую встречу — на выезде — наши гандболисты выиграли с разницей в четыре мяча. После этого никто уже не сомневался в том, что уж у себя-то дома, в подмосковном Чехове, российские спортсмены дожмут соперника. Однако эти надежды не сбылись: румыны одержали победу с разницей в пять мячей, и наши гандболисты впервые в своей истории оказались за бортом мирового чемпионата…

 

Так чем же объясняется неудача российской сборной? Может быть, главной ее причиной стали просчеты в психологической подготовке наших игроков, которые, как считают специалисты, не уступали в классе мастерам из Румынии?

Размышляя об этом, я не мог не вспомнить о том, как в 1976 году тогдашний наставник мужской сборной СССР по гандболу Анатолий Евтушенко после длительных консультаций с психологом Евгением Калининым сделал все от него зависящее для того, чтобы накануне Олимпийских игр в Монреале сборная СССР встретилась именно со сборной Румынии, тогдашним чемпионом мира…

Эта история потянула за собой воспоминания и о других тренерах, которые, прекрасно зная, что творится в душе спортсмена, могли в нужный момент оказать ему бесценную психологическую помощь.

Барабаны побед и спасительное чувство страха

«До встречи с психологом Евгением Калининым, — рассказывал Евтушенко, — я был убежден: постичь суть человека — если, конечно, повезет — можно только с помощью интуиции. Однако Калинин убедил меня в том, что существуют и другие, причем весьма эффективные, психологические ключики. Один из них — мотивация достижений, то есть комплекс мотивов, побуждающих нас упорно идти к цели. Мотивация может быть положительной и отрицательной. Слагаемые положительной — вера в успех, жажда победы, патриотизм, чувство долга и т. д. Составляющие отрицательной — боязнь поражения и связанных с этим неприятных последствий. Чтобы найти подход к тому или иному человеку, нужно обязательно учитывать, какова его мотивация».

В преддверии Олимпийских игр в Монреале сборная СССР по гандболу, казалось бы, пребывала в отличном состоянии. За четыре года, предшествовавших Играм, наши мастера выиграли ряд престижных международных турниров и, конечно же, не сомневались в своих силах. Но именно это и тревожило Евтушенко…

«По данным психолога, работавшего с нашей сборной, — вспоминал он, — у большинства наших игроков преобладала отрицательная мотивация. Следовательно, чтобы они тренировались и играли с полной самоотдачей, необходимо было усилить главный движущий ими мотив — страх неудачи. Но как это сделать? Ведь барабаны побед заглушили в спортсменах все страхи и опасения; они поверили, что стали другими, не сознавая того, что на самом-то деле их мотивация осталась прежней, отрицательной. Я пытался их переубедить, но мои слова не оказывали на них никакого действия. Ребята, казалось бы, соглашались со мной, а про себя думали: “Мы побеждали в течение всего предолимпийского цикла. Значит, сейчас не надо себя особенно тратить. Необходимо поберечь силы до решающих встреч”. Но если спортсмен начинает “экономить себя”, надеясь, что в нужный момент сыграет на пределе возможного, то это у него чаще всего не получается».

Пытаясь изменить эту опасную ситуацию, хитроумный Евтушенко накануне Монреальских игр пошел на риск — уговорил румын, трехкратных чемпионов мира сыграть с нами — за два дня до начала Олимпиады — товарищеский матч. В первом тайме Евтушенко решил опробовать тактические варианты, которые нуждались в проверке. Счет был ничейным, хотя наши гандболисты играли, так сказать, по-профессорски, не особенно напрягаясь. И тогда Евтушенко, специально подыгрывая румынам, перешел на такие варианты защиты, которые не были еще у нас по-настоящему отработаны. Гандболисты сборной Румынии запросто раскидали наши оборонительные порядки и победили с разницей в семь мячей. Из зала они ушли с песнями, подняв флаги…

На этом матче присутствовали наши спортивные руководители, которые тут же устроили Евтушенко разнос. А тот, терпеливо выслушивая упреки, даже не пытался намекнуть на то, что совершенно сознательно сделал все от него зависящее, чтобы сборная СССР проиграла. И ему удалось не раскрыть свои карты раньше времени…

Путь наверх оказался невероятно трудным, однако сборная СССР, несмотря на поражение от команды Югославии, все же пробилась в финал. Другим финалистом стала сборная Румынии, которая играла в другой полуфинальной группе. Когда румыны узнали, что их соперником будет советская сборная, они восприняли это как подарок судьбы, так как, конечно же, прекрасно помнили те мячи, которые вколотили в ворота советской команды за два дня до начала Игр…

«Румынские спортсмены выбежали на площадку чинно, с сознанием собственного превосходства, — вспоминал Евтушенко. — Наши же не в силах устоять на месте переминались с ноги на ногу. Мотив тревоги звучал в их сердцах с такой силой, что они с трудом сдерживали дрожь.

К 15-й минуте мы вели со счетом 8:3. После этого матч доигрывался по инерции и завершился с результатом 19:15 в нашу пользу».

После окончания Игр Анатолий Евтушенко был награжден золотой медалью как лучший тренер страны. Но, когда его спрашивали, как ему удалось довести команду до олимпийской вершины, он всегда вспоминал о психологе Евгении Калинине, без которого вряд ли догадался бы проиграть ради того, чтобы одержать победу.

«Психологический крах» Нодара Ахалкаци

Много лет назад меня поражало умение тренера тбилисского «Динамо» Нодара Парсадановича Ахалкаци (в 1981 году он привел свой клуб к победе в европейском турнире на Кубок обладателей кубков) управлять коллективом, в котором каждый игрок был ярчайшей индивидуальностью. «Так чем же берет Ахалкаци?» — допытывался я у ветерана команды защитника Пируза Кантеладзе. И тот попытался мне это объяснить. «В последнем матче я плохо сыграл в первом тайме. В перерыве в раздевалку входит Ахалкаци, топчется около меня, но ничего не говорит. А потом, заметив рядом со мной молодого защитника, стал разбирать его ошибки в тактике. Но я-то понял, что он говорит это для меня».

А об удивительной проницательности Ахалкаци мне рассказал Заур Сванадзе, который тогда только-только пришел в команду: «Утром мы вышли на зарядку перед очередной встречей (Ахалкаци в тот день прилетел из Голландии, где смотрел игры “Фейеноорда”, с которым мы должны были вскоре сыграть). Проходя мимо, он, вроде бы даже не взглянув на меня, произнес: “Тебе сегодня не надо ничего делать. Просто так погуляй”. А я действительно очень плохо себя чувствовал. Сказать же об этом не решался. Но тренер сам обо всем догадался. Понимает он футболиста, будто читает то, что у него внутри…»

Встретившись с Нодаром Парсадановичем, я попросил его открыть мне хотя бы некоторые из его психологических секретов, однако он предпочел рассказать о том, как однажды потерпел «психологический крах»:

— В тот раз я, как всегда, пришел в столовую вместе с футболистами. Сел в углу и вдруг слышу, как один из наших игроков возмущается: «Что это такое? Все время мясо да мясо. А где рыба?» Я тихонько подошел к повару и говорю: «Завтра, пожалуйста, дайте этому парню рыбу». На следующий день опять сажусь в свой угол и снова слышу знакомый голос: «Да что же это такое? Всем дали мясо, а мне рыбу! Сколько это будет продолжаться?»

«Я самая красивая и самая сильная»

Заслуженный тренер СССР Сергей Михайлович Вайцеховский, в течение десяти лет руководивший сборной командой страны по плаванию, тоже был одним из главных соавторов наших олимпийских побед: на Играх в Москве советские пловцы завоевали 8 высших наград. Но Вайцеховский в отличие от Евтушенко не прибегал к помощи психологов. Доверившись собственной интуиции, он сам мог отыскать для своих подопечных тот единственный способ, который позволял им, накопив и сохранив нервную энергию, защитить себя от всех невзгод. Приведу лишь один пример. Одна наша пловчиха должна была в полном одиночестве отправиться на сбор во Францию. Незадолго до этого Вайцеховский вызвал ее к себе. «У меня к тебе большая просьба, — сказал он. — Можешь дать мне слово, что выполнишь ее?» — «Да». — «Я напишу тебе письмо. И каждое утро во Франции должно у тебя начинаться с того, что ты будешь открывать его и читать вслух. Обещаешь?» — «Обещаю». — «Встаешь, читаешь это письмо и идешь на тренировку. На следующее утро снова повторяешь все это».

И Вайцеховский сдержал свое слово, написав ей письмо примерно такого содержания: «Я самая красивая на всем белом свете. Я самая сильная. Я побью все рекорды, и никто меня не остановит. Потому что я самая способная и самая красивая».

«Некоторые мои коллеги, — продолжил Сергей Михайлович свой рассказ, — узнав об этом, вступали со мною в спор: это, мол, очень вредно, поскольку мы таким образом воспитываем в человеке зазнайство, самодовольство и неуважение к противнику. Но те, кто упрекал меня во всех этих смертных грехах, не учитывали одного: я ведь не каждой спортсменке готов был написать такое письмо. Той, что на самом деле убеждена, что она самая красивая и самая сильная, я никогда не скажу ничего подобного. А девочке, которая уверена, что она и внешне ничего собой не представляет, и как спортсменка не слишком хороша, — словом, той, которая все время чувствует себя Золушкой, я обязательно постараюсь внушить: все это не так, она не хуже, а лучше многих. Я хорошо знаю, что способные, талантливые люди нередко чересчур уж критически относятся к себе. И считаю своим не только тренерским, но и чисто человеческим долгом помочь им избавиться от этого недостатка.

Универсальных средств здесь, конечно же, не существует. Отыскивая способ психологического воздействия на спортсмена, я нередко импровизировал. И порой именно такая импровизация приносила мне неожиданный успех».

Правда, есть и такие тренеры, которые с явным пренебрежением относятся к «психологическим тонкостям». Когда в разговоре с одним таким специалистом я сказал, что он, видимо, мало работал психологически со своим талантливым воспитанником, раз у того вдруг возникла звездная болезнь, этот футбольный наставник в гневе прервал меня: «Кто не работал психологически? Я с ним не работал психологически? Да я его первый послал к чертовой бабушке!»

В арсенале психологов, как когда-то объяснил мне Евтушенко, — есть тест, с помощью которого можно выяснить, в каком цвете мы, так сказать, воспринимаем жизнь. Каждый цвет — это своего рода условный знак. Зеленый символизирует волю, красный — физическую активность, желтый — надежду на успех и так далее. Когда спортсмены удовлетворены своей игрой, желтый цвет перемещается в начало того ряда цветов, которым они отдают предпочтение. Когда же ими овладевают усталость и неверие в себя, желтый цвет уходит в самый его конец. И это сигнал для тренера, который должен приложить все усилия, чтобы желтый, солнечный свет появился в самом начале цветной строчки.

Андрей БАТАШЕВ