Отдавать ли ребенка в спорт?

У очаровательной Яны Батыршиной — неоднократной чемпионки Европы и мира, серебряного призера Олимпийских Игр-96 в Атланте по художественной гимнастике, а ныне телеведущей — подрастает дочурка (см. фото), по своим спортивным способностям едва ли не превосходящая данные мамы. 15 лет назад Батыршина не смогла завоевать олимпийское золото из-за роковых случайностей. Судите сами, за месяц до отлета в Америку Яну покусала собака, и швы, наложенные врачами, мешали ей полноценно тренироваться. А уже в Атланте ее одолел бронхит. Потратив все силы на борьбу с болячками, она самую малость уступила на финише сопернице. Кто знает, может быть, ее дочке Мариам удастся добиться в спорте большего. Во всяком случае мысли известной спортсменки о физическом воспитании детей будут интересны читателям «ФиС».

— Яна, а вопрос — семья или работа? — перед тобой когда-нибудь стоял?

— Нет. Конечно, семья главнее.

— Не жалко карьеру?

— А я карьеру не делала. Работа на телевидении была любимой, мне нравилось, но я не переживала, что не мелькаю каждый день на экране, понимала: если браться за что-то большое, пытаться достичь высот, то от семьи фактически придется совсем отказаться. Но вот сейчас опять подумываю выйти на работу. Но опять-таки, каких-то глобальных целей я себе не ставлю. Рассматриваю это как отвлечение от домашних дел.

— Яна, а почему именно гимнастику выбрала для дочки?

— Мариам не только художественной гимнастикой занимается. Мы ходим на английский, в музыкальную школу, на занятия азербайджанскими танцами… Увлечение музыкой — это, наверное, гены мужа. Его отец, Леонид Вайнштейн, — известный композитор, а мама преподавала фортепьяно в консерватории. Дочка уже играет и Моцарта, и Чайковского — у нее память феноменальная, а главное, ей нравится. Даже напоминать ничего не надо, сама открывает пианино и, пока не сыграет всё, что хотела, не успокоится.

Танцами и музыкой занимается и младшая — Айла. Ей только недавно исполнилось четыре. Ну а гимнастика в Марьяшкиной жизни, конечно же, появилась не случайно. Это мои гены. И дочка очень талантлива. Нам бы еще немножко другой характер… А то очень покладистая она у меня, ранимая, нежная. Похожа на меня. К сожалению…

— Почему?

— Потому что в спорте нужно быть более жесткой. Я, наверное, могла бы добиться большего, будь у меня другой характер. Нет, я не жалею, что ушла, просто в каких-то ситуациях надо было вести себя по-другому и относиться ко многому иначе. Теперь я это понимаю. С Марьяшей что получается. Когда, например, объясняю ей ее ошибки, стараюсь тщательно слова подбирать, потому что, если скажешь слишком строго, она может воспринять это как личную трагедию. Мол, она хуже всех. А нельзя быть такой ранимой. И я надеюсь, что все-таки характер у нее изменится. Вот Айла не такая. Ее можно поругать, она развернется, уйдет и просто не будет потом с тобой разговаривать. Если Мариам тут же прощения начинает просить, если что, то от младшей этого не дождешься. Мне приходится делать так, чтобы она как бы на меня обратила внимание. Но, может быть, это и хорошо.

— Тоже поведешь на гимнастику?

— Пока не вижу в младшей дочке ничего для гимнастики. Мне кажется, что Айла больше к творчеству склонна. У нее очень нестандартное мышление. Может взять, допустим, обычные плечики для одежды, связать их замысловато платочками и развесить на стенах. Причем всё не просто так, спросишь ее — с удовольствием объяснит, что именно она в этой композиции видит.

— Если вернуться к твоей карьере в спорте… Вот ты говоришь, что с другим характером «добилась бы большего», — с сожалением?

— Нет, без сожаления! Если бы я несчастна была, жила бы непонятно где, без семьи и детей, тогда, наверное, корила бы себя, что недотянула еще до одной Олимпиады, в Сиднее. Но я не имею права так говорить. Потому что тогда не было бы у меня того, что есть. Я хорошо живу, я счастлива и всем довольна. И знаете, что интересно? Воспоминания о гимнастике у меня сейчас хорошие. Раньше я максималистка была, всё воспринимала либо плохо, либо хорошо, средне — даже не допускалось. Отсюда и обиды какие-то. А сейчас понимаю, что это был просто переходный возраст. Да, хотелось более мягкого, более уважительного отношения к себе со стороны тренеров. Ведь на тот момент я уже и чемпионатов мира сколько прошла, и медаль Олимпиады выиграла, а со мной обращаются, как с рядовым членом сборной. Сейчас не думаю, что была во всем права, а тогда обижалась.

— Говорили, что ты просто стала ревновать тренера к Алине Кабаевой…

— Нет. Эту версию придумала Ирина Александровна Винер, чтобы как-то объяснить мое расставание с гимнастикой. Алина была моей лучшей подругой, на сборах, на соревнованиях мы в одном номере жили, поддерживали всегда друг друга, секретами своими делились. Она знала, что я за нее переживаю так же, как и она за меня. Кстати, недавно мы были с Алиной на детском турнире в Нижнекамске, и она потом такой тост сказала, что в душе дрогнуло. «Когда я в Москву приехала, с тех пор Яна мне, как сестра. Никогда не забуду, зайдем с ней, бывало, в магазин, и она обязательно предложит: Алина, выбирай, что хочешь». Я этого и не помню уже, Алина же не всегда была такой знаменитой, когда-то не было у нее ни денег, ни возможностей, почему не помочь? Но не постеснялась при всех рассказать. И мне она, как сестра, без преувеличений, очень ее люблю.

— Современная художественная гимнастика тебе нравится?

— Я не знакома с новыми правилами, не знаю набора элементов, которые нужно сделать на соревнованиях международного класса. Но она мне нравится. Если по телевизору попадаю на какую-то трансляцию — не могу оторваться. Последний раз смотрела показательные выступления с чемпионата мира в Москве (его не в прямом эфире показывали), так до пяти утра не сомкнула глаз. Такой восторг! Это было что-то невероятное. Я даже представить не могла, что можно выступать с двумя обручами, с двумя мячами и с двумя скакалками одновременно. Причем сейчас, говорят, всё идет к тому, чтобы гимнастки выступали с двумя предметами и на соревнованиях. Фантастика!

— Может быть, как раз к тому времени, когда Марьяша подрастет, новые правила и введут. Ты, кстати, тренируешь ее сама?

— Нет, вожу в центр олимпийской подготовки Ирины Винер. У меня вообще по жизни ко всему подход такой: если уж браться за что-то, то делать это не тяп-ляп, а ходить в самые лучшие места, искать самых лучших специалистов и так далее. Пока Мариам маленькая, и целей воспитать из нее олимпийскую чемпионку нет. Нравится — пусть занимается. Но если заниматься, то заниматься в хорошем зале, с хорошим ковром, у хорошего тренера.

— А если все пойдет настолько хорошо, что нужно будет выбирать — спорт, учеба, музыка? Готова отдать дочку на растерзание большого спорта? Ведь многие известные спортсмены предпочитают для своих детей увлечения далекие от сборов и соревнований.

— Понятно, что у современных детей выбор больше. Я, с одной стороны, хочу, чтобы Мариам стала олимпийской чемпионкой, но, с другой стороны, понимаю, как это сложно. Хотя я бы, наверное, пожелала ей прожить ту жизнь в спорте, которую прожила сама. Со всеми сложностями. Мне не хочется на нее давить, но я прекрасно понимаю, что уже через год столкнусь с проблемой, о которой вы говорите. Дочка пойдет в школу, и надо будет сосредоточиваться на чем-то одном. И что она выберет, я не знаю.

— Так дети или родители должны выбирать?

— Наверное, по возможности все вместе. Не хочется на детей давить. Но опять же, если, например, мне тренер скажет, что ты, Яна, сделаешь огромную ошибку, если заберешь Мариам из гимнастики, то я послушаю. И на самом деле, эти слова уже прозвучали, я даже растрогалась до слез. Муж тоже хочет, чтобы Мариам занималась гимнастикой. Так что я сейчас в раздумьях. Конечно, когда ребенку еще и нравится то, к чему он способен, это облегчает родителям задачу. Но дочка ведь еще и музыку очень любит…

— С одной стороны, всегда хочешь, чтобы дети наши с большими проблемами не сталкивались, но спорт ведь многих жертв требует. Ты как, например, кормишь дочку, ведь в гимнастике девочек с самого детства начинают приучать к всевозможным ограничениям?

— Многое сильно преувеличено. Кормлю я Мариам хорошо, без всяких запретов. Даже тренер за хорошую тренировку или выступление дает ей конфеты. Пока дети маленькие, не нужно лишать их детства. Но родители должны быть готовы к тому, что в спорте переживать за своих детей придется много. В определенном возрасте, может быть, где-то и надавить. Я, например, гимнастику «бросала» регулярно. Первый раз в 12 лет, когда выиграла юниорский чемпионат Европы. Решила: ну всё, не хочу дальше. Конечно же, меня вернули родители. Потом периодически такое настроение повторялось вплоть до Олимпиады в Атланте, мне было тогда уже шестнадцать.

Второй раз ушла домой, но папа даже не впустил меня в квартиру. Крикнул из-за двери: «Езжай в Новогорск!», и всё. Но я всё ходила и думала, как мне эту гимнастику бросить? Просто какая-то идея навязчивая была. Пошла к Ирине Сане (Ирина Александровна Винер — Ред.), сказала честно: хочу закончить. Она расхохоталась. Мол, не смеши. В другой раз я уже и штангу в руках держала, думала: вот брошу, нога сломается, стану инвалидом… Слава Богу, в последний момент одумалась. Но легче мне после этого не стало. Что делать? Куда идти? Однажды решила: спрячусь-ка я в зале. И спряталась. Целый день не могли найти. Милиция приехала, все окрестности обшарили… Нашел меня в итоге папа. У нас в углу в зале маты, ковры прислонили к стенке, так я в эту щель пролезла и там стояла. Маленькая же…

— Бедный папа… Как он это пережил, даже представить страшно.

— Он тогда сказал: «Яна, я тебя умоляю, потерпи до Олимпиады. Потом что хочешь, то и делай». Папа молодец! Папа все-таки переломил ситуацию. Хотя я рыдала, ревела белугой без конца. Потому и говорю: не тот характер. Характером я, конечно, не удалась для спорта. Только благодаря родителям собралась. Надеюсь, Марьяша до такого не дойдет. Я ведь, если честно, только за этот момент переживаю.

— Это, наверное, и многих других родителей останавливает.

— Понимаете, все-таки у нашего поколения в этом плане было более жесткое время. Болит у тебя живот, болит нога — иди на тренировку, и всё. Помню, нас взвешивали по 6 раз на день. И попробуй съешь чего-нибудь лишнего. Такого слова, как «не могу», не было. Только — «надо». Сейчас, насколько я знаю, и взвешивают тебя один раз в неделю от силы, и вообще режим более щадящий. Сейчас тебе перед тренировкой приборчик специальный ставят, и если он показывает, что у тебя упадок сил, а ты при этом нормально себя чувствуешь, — отпускают отдыхать. Три дня показатели ниже нормы, — значит, три дня и отдыхаешь. Если травма, так пока не залечишь, на ковер не выпустят. То есть сейчас всё как-то более спокойно происходит. Ты сама себя контролируешь, в том числе и свое питание. Хотелось бы верить, что, когда Мариам подрастет, и без приборчиков достаточно будет подойти к тренеру и сказать: вот не могу сегодня, что-то нет сил. И встретит понимание.

Поэтому отдавать ребенка в спорт или не отдавать? Не могу советовать на счет большого спорта. Всё-таки это зависит и от природных данных, от желания самого ребенка, тренера. Но детей с ранних лет нужно приучать к физическим упражнениям, приводить в различные секции заниматься просто для себя, в этом я абсолютно уверена. Тут никаких других вариантов даже быть не может.

Оксана ТОНКАЧЕЕВА