О бобрах, гадюке и черном аисте

Сколько лет мы неразлучны с учителем географии Владимиром Кочетковым из поселка Сурское Ульяновской области? Он путешествует по миру на велосипеде (то в одиночку, то с учениками), а мы публикуем его заметки, которые с каждым годом становятся все крепче, лучше. Мастерство автора растет как на дрожжах. Вот и сейчас перед нами лежат новые записки Кочеткова. География путешествий учителя с учениками обширная. Глаза разбегаются: с чего начать? Конечно, с родной Ульяновской области...

Черный аист

Неширокая, извилистая речушка Барыш, берущая начало где-то далеко на юге области, впадает в Суру километрах в пятнадцати к северу от нашего поселка. В этом междуречье и разместился заказник на площади 22 тысячи гектаров, организованный в 1985 году. Подъехать к нему можно с двух сторон, но мы обычно используем кольцевой асфальтовый маршрут: заезжаем с одной стороны кольца, пересекаем по диаметру заказник и выезжаем с другой.

Две тракторные колеи, извиваясь, взбираются на макушку насыпи. Летом грязь в колеях высыхает, их подравнивают грейдером, прикатывают колесами, и дорога становится сносной. Сейчас же лишь узкая тропа по самой бровке выручает нас. Вытянувшись лентой, мы все, тринадцать человек, балансируем между колеей, наполненной жидкой грязью, и обрывом слева.

— Не тормози, не тормози!

— Да я и не торможу. Видишь, колесо заносит.

— Дима, газуй быстрее. Я в твое колесо врежусь!

— Растянись! Держи дистанцию! — только после этой команды группа растянулась и споры прекратились. Слышны сопение ребят и скрип стареньких велосипедов.

Бабочки выписывают петли своих неведомых маршрутов, летают пчелы и птицы по своим делам. Комаров нет. Рано. Хорошо! Присаживаемся кто куда, открываем термосы с чаем... Совсем недалеко от нас бобры перекрыли плотиной небольшой ручеек, построили свои дома-хатки. Бобры в этом месте обнаглевшие, ничего не боятся. Мы решаем напроситься в гости к бобриному семейству. Те, завидя нас, нехотя плюхаются в воду. Насильно мил не будешь.

— А ведь вырубит человек все эти деревца вокруг! Бобров не пожалеет, — Виталик Швецов выражает вслух мою мысль.

— Вон и делянка подбирается сюда, — подхватывает Паша Потапов. — Не устоит лес. В последние десять лет человек будто обезумел, рубит и рубит.

Садимся в седла. Начинается самый трудный участок нашего пути. Дорога превращается сначала в лесную, а затем и песчаную. Перед въездом в лес и на песок слегка выпустили воздух из велокамер. Площадь опоры становится шире, и ехать на велосипедах легче. Песок уже рассыпчатый, ноги вязнут глубоко, как летом. Малейшие понижения дороги заполнены талой водой. Такие места приходится обходить стороной через кустарник. Во время одного обхода дорогу преграждает свернувшаяся в клубок гадюка.

— Может, отогнать ее? — спрашивает Паша Потапов. — Я змей боюсь!

— А кто их не боится, — бормочет Денис Чапыркин, главный молчун нашей команды. Он наблюдает за моими попытками отогнать гадюку. Та с места ни на сантиметр. Начала кидаться в мою сторону. Шипит, как кобра.

— Она у себя дома, — Аня Голикова подводит черту под нашим спором. Аня знает все. Читает день и ночь.

Так и пришлось обходить лужу с другой стороны, тащить волоком велосипеды. Выбираемся на дорогу, еще некоторое время вспоминая змею.

— На таежный выдел будем заезжать? — деловито спрашивает Дима Пасечник. Есть такой выделок. Крохотный, с гектар площадью, но на его территории сохранились ели и сосны, возрастом более ста сорока лет.

— Заедем. Разве можно красотой пресытиться?

Пятьдесят шагов в сторону и вокруг настоящая тайга: сосны в два обхвата. География вживую. Кто посмеет зайти сюда с пилой или топором? Только варвар. Сто лет эти деревья человек не трогает, щадит.

Рядом, на малюсенькой лесной полянке, находим место, где токуют по утрам тетерева. Сейчас небось сидят где-то рядом, притихли. Оставляем их в покое, садимся на велосипеды и, не нарушая первозданной тишины, продолжаем путешествие. Неожиданно путь преграждает широкая протока, соединяющая два пойменных озерца. Летом она пересыхает, но сейчас весна, и протока заполнена водой. Не обойти.

— Будем налаживать переправу, валежник собирать. Другого выхода нет, — Коля Сундуков подмигивает моему сыну Ромке. У того глаза сияют. Еще бы — приключение!

Огромная птица движется впереди нас, словно самолет разбегается перед взлетом. Еще два-три прыжка — и она, тяжело взмахивая крыльями, отрывается от раскисшей земли. Ого! Размах — два метра с лишним.

— Это птеродактиль! — Денис даже качает головой. — Вот попали!

— Какой птеродактиль? Черный аист! Он в Красной книге! — Аня Голикова поворачивает счастливое лицо. Провожаем взглядом птицу.

— Интересно все-таки, — Денис все бормочет себе под нос. — Скоро о черном аисте люди будут вспоминать как о птеродактиле: был, мол, такой вид, по сурским лесам летал, крыльями чиркал по деревьям.

Дорожка вывела нас к болоту. Места глухие. Если не шуметь, можно встретиться нос к носу с кабаном или лосем, но мы столкнулись с глухарем — самой крупной лесной курицей. Он летит к середине болота и скрывается за чахлыми сосенками, березками.

Опять выезжаем на тяжелую песчаную дорогу, с которой нам теперь никуда не уйти до самого конца леса. Заезжаем на одно из многочисленных пойменных озер реки Суры. Небо отражается в воде озера, добавляя к ней голубизны. Тишина. Слушаем ее. Ворона прохрипела, пролетая над нами.

До моста через Суру остается проехать несколько километров, а там по асфальту до дома — рукой подать. И вдруг дорога преподносит нам очередной сюрприз: понтонный мост, переброшенный через реку, погрузился под воду от тяжести лесного топляка. Даже бортиков моста не видно.

— Что делать? Не назад же поворачивать?!

— Выход один, — после некоторого раздумья высказываю свое решение: — Тащим жребий и будем на спинах перетаскивать друг друга.

— Никогда еще на учителях не ездил, — смущенно бормочет Паша, поудобнее устраиваясь на моих плечах.

Владимир КОЧЕТКОВ