Мне продолжают задавать вопросы об организации путешествий. «Вы проехали весь мир на велосипеде, расскажите, как строится, как проходит день путешественника, какое снаряжение используете, как составляете маршрут. Это важно и интересно». Сегодня я попробую ответить хотя бы на некоторую часть подобных вопросов.

Через марлевый вход палатки пробивался рассвет. Было слышно, как туман оседает на стенки походного домика. Интересно, подумалось мне, раньше, до всех этих походов, я не чувствовал вот так явно природных тонкостей. Неожиданно вспомнились сенокосы, с их туманами, переговорами в глухой утренней тишине, металлическим свистом тонко отточенных кос, застилающим глаза потом и далекими криками просыпающихся петухов. Да, на сенокосах можно было увидеть и почувствовать утро. Мельком, правда, на работе не до того. Поход — другое дело.

Я окончательно проснулся. Тишина. Когда-то, во время самого первого похода, она буквально-таки сразила меня, я влюбился в нее. Тогда, в последнее лето перед службой в армии, мы с братом и его другом Володькой отправились в короткий поход с ночевкой и рыбалкой. Опыта у меня еще не было, но я как-то не переживал особо из-за этого.

Мы отыскали рыболовное снаряжение, уложили рюкзаки, подкачали велосипеды и отправились в путь. Долго крутили по лесной, заросшей травой и лопухами дороге, лишь затем подобрались к заветному речному берегу. Здесь, под толстенной ивой, на самой границе узкого пляжа и высокой кручи, едва сдерживая нетерпение, раскинули палатку, сбросили вещи и разбрелись по сторонам — удить в одиночестве. Клевало в тот вечер плохо — мы с братом выудили лишь по паре пескарей, а у Володьки вообще не клюнуло ни разу, хоть он и сидел на берегу дольше нас.

Нашего улова едва хватило на жидкую уху, но нас это не смутило — хлеба и сахара взяли с запасом. Мы сидели у костра, попивая чай и тихо переговариваясь. Закат держался долго — всё тлел и тлел, никак не желая отпускать еще один летний день. Вода медленно темнела вместе с небом. Отражения деревьев сменились отражением звезд, а затем уже казалось, что в воде тонут и внезапно наступившая тишина, и неслышно бегущие минуты.

Наконец ночь пересилила — теперь вместо деревьев, окружающих наш скромный лагерь, были видны лишь неясные очертания, над которыми блестели яркие, словно разноцветные камешки, звезды. Мальчишки давно спали в палатке, а я всё сидел и сидел, не смея нарушить тишину. Костер давным-давно потух. Далеко-далеко, то ли у коряги, то ли на перекате едва слышно всхлипывала вода. Большая Медведица завершала свой полукруг над головой, а я всё сидел, почти не дыша, физически ощущая стремительный бег времени. Невесть откуда взялся туман. Он бесшумно прикрыл тишину, ложась на воду, на листья, усиливая и без того терпкий запах мать-и-мачехи. Сквозь туман смутно проступили кроны сосен, стоящих на противоположном берегу реки. Звезды над ними внезапно поблекли, а небо слегка изменило свой цвет, посерело, и было ясно, что ночь уже позади.

Да, тишина... Иногда ради того, чтобы услышать подобную тишину, и отправляешься в путь. Я выбрался из палатки. До чего же густой туман — даже здесь, среди деревьев, он густой и какой-то всепроникающий.

Раньше, когда я пользовался костром в походе, дрова заготавливал накануне и вместе с растопкой, спасая от утреннего тумана, прятал под полиэтиленовой пленкой. Сейчас пользуюсь горелкой. Удобно, а удобство в походе — вещь всё же первостатейная. Вообще, когда дома сейчас отбираю вещи для похода, главным критерием является необходимость этой вещи в пути и ее практическое применение. Вот и горелка — одна из тех вещей снаряжения, которые обеспечивают комфорт и облегчают жизнь в походе. Но горелка хороша для одного, двух путешественников. Когда еду с детьми, то есть группой, костер неизбежен. Так что, полиэтиленовая пленка пока остается важным атрибутом в групповых поездках.

Я поставил на горелку небольшую литровую кастрюльку из нержавейки. Кстати, эмалированную посуду нежелательно использовать. Эмаль легко бьется, металл под ней быстро ржавеет — неприятно. А алюминиевая (или как у меня — из нержавейки) посуда — самое то.

Налил воды (запас ее везу в пластиковых бутылках), почистил пару картофелин, морковку и лук, бросил горсть еще дома промытой и тщательно просушенной крупы. Затем расстелил коврик и начал зарядку. Пока варится мой скромный завтрак, успею сделать гимнастику.

Еда в походе — очень важный момент. В самый первый свой тренировочный 140-километровый вояж я взял какую-то массу из орехов, сухофруктов и меда, считая, что вот такой «сверхкалорийный набор» будет наиболее правильным во время пути. Вместо воды взял газировку, опять же считая, что она и жажду утолит, и, коль она сладкая, чая уже не потребуется.

Наивный человек! Во-первых, газировка жажду не утоляет, а, наоборот, усиливает. Орехи хороши скорее как дополнение к пищевому рациону путешественника, не более. Мед — тоже. Этот продукт далеко не каждому человеку подойдет, да и не в любое время суток его можно есть. Тогда я это и понял, вернее, именно тогда до меня дошла простая истина о том, что еда должна быть привычной, без экзотики и каких-то там причуд.

День был очень жаркий, на очередном подъеме, километров через сто пути, у меня наступило обезвоживание (спасибо газировке), меня накрыло тепловым ударом: в течение полутора часов я отлеживался в посадке в тени. Меня мутило, тошнило непривычными в обычной пище орехами и курагой, к которым я после этого на некоторое время получил стойкое отвращение.

Кстати, месяц спустя, уже в настоящем первом походе я повторил ошибку. Правда, газировки у меня с собой не было, но вместо «кишмиша» я набрал каких-то копченых колбасок с перцем и прочей консервированной ерунды. То есть тех продуктов, которых до этого пробовал, может быть, один-два раза в жизни. Хватило ума безжалостно всё это на второй день пути выбросить и начать варить обычные для моего рациона суп и кашу. Тогда-то я понял эту простую походную истину — в пути нужно есть то, к чему привык дома. Привык к кашам и супам, значит, и здесь нужно готовить то же самое. И никакой газировки, лучше уж простая вода. Хотя сейчас я не представляю себе походной жизни без чая, причем предпочитаю травяной, слава Богу, этого добра пока хватает с избытком.

Закончил зарядку. Солнце взошло. В пути я фактически не пользуюсь часами. Скорее всего, именно так я пытаюсь отключиться от привычного мира. Понятно, что полностью отрешиться не получится, и всё же. Останавливаться на ночлег предпочитаю у водоема. Пользуюсь я в пути обычными бумажными топографическими картами, и проложить маршрут так, чтобы на пути был водоем, удается часто. Но сегодня такого водоема нет. Но я везу с собой достаточный запас воды — есть чем умыться после зарядки.

Завтракаю и начинаю укладывать вещи. Весь свой скарб перевожу в переметных сумках. Две сумки укреплены на багажнике и свисают по одну и другую стороны заднего колеса. Знаю велопутешественников, которые ставят передний багажник и перевозят на нем какие-то вещи. Пробовал, не понравилось. Управление становится затрудненным, плечевой пояс и спина устают вдвое быстрее. Теряется мобильность велосипеда. Предпочитаю меньше нагружаться. На выходе (не беря в расчет продукты и воду) вес багажа у меня не превышает девяти килограммов.

Сумки не квадратные: нижний, ближний к педали край срезан. То есть сумка имеет вид неправильного треугольника. Это обеспечивает спокойное передвижение, помогает не задевать пяткой за края сумки во время вращения педалей. Палатку, спальный мешок и коврик я тщательно пакую и креплю сверху на багажник. Увязываю крепежными резинками — получается очень быстро и надежно. Этими же резинками креплю к стойкам велосипеда нижнюю часть сумок — чем меньше они будут болтаться во время пути, тем проще ехать. Груз не должен создавать трудности во время передвижения...

Ну что, вроде бы готов в путь. Осматриваю место стоянки, убираю, если он был, мусор. Осматриваю не только траву, но и стволы деревьев — иногда во время разбивки лагеря что-то вешаю на сучок дерева, а по невнимательности это «что-то» можно случайно забыть.

Выбираюсь на дорогу. Первые несколько километров не гоню. В походе, во время передвижения, должны действовать те же правила, те же принципы, характерные для любой физической нагрузки и тренировки: постепенность, от простого к сложному. Максимально использую рельеф местности — если есть возможность катить вниз под горку без вращения педалей, то качу без вращения. В крутые подъемы вхожу пешком. Это помогает экономить силы и в конечном итоге увеличивает пройденный за день километраж. Иногда, во время серьезных путешествий, включаю плеер и прослушиваю аудиокниги. Это удовольствие — ехать себе посреди равнин и лесов, слушать интересную книгу, наслаждаться видами и физической нагрузкой. Правда, такое удовольствие позволяю себе на безлюдных дорогах.

Что касается самого маршрута... Разрабатываю его тщательно по топографическим картам. Сейчас есть возможность просмотра некоторых дорог через спутник и через панорамный обзор на гугл-картах. Дома при разработке маршрута использую все возможности. Машин сейчас много и выбор дороги — дело наипервейшее. Стараюсь выбрать что-то наиболее спокойное, предпочитаю проселочные дороги, хотя в непогоду можно попасть на проселке в неприятную ситуацию. Но риск оправдан безопасностью.

Еду я до перекуса часа четыре. Больше нельзя — слишком много энергии съедает передвижение на велосипеде. Спортсмены везут с собой «подкормку» — всякие там финики, сухофрукты и едят на ходу. Я так не люблю. Остановка в пути — часть путешествия. Причем приятная часть. Днем останавливаюсь надолго, часа на полтора. Раскладываю коврик, спальник. Отдыхаю, пишу дневник, читаю карты или взятую из дома книгу. Кстати, я и здесь больше люблю бумажный вариант: переворачивать странички книги — удовольствие. До обеда стараюсь за первые часы пути проехать 50—60 километров. Конечно, если позволяют рельеф и ветер. Встречный ветер — самое сложное препятствие. Но даже при встречном ветре стараюсь свои четыре дообеденных часа отработать полностью.

После обеда всё повторяется вновь: упаковываю вещи, осматриваю место стоянки — и в путь. Вновь качу не менее четырех часов, добавляя до полдника еще полсотни километров. Опять останавливаюсь и готовлю что-то поесть. Но сейчас, вечером, отдыхаю меньше. Перед полдником выполняю несколько упражнений на растяжку. Вот что позволяет очень быстро восстанавливать силы! Затем перекусываю. Чаще всего в этот час пью чай из термоса, съедаю что-то типа бутербродов: вечернее время дорого, можно успеть до заката проехать еще несколько десятков километров.

Еда и растяжка восстанавливают силы быстро: это невероятное состояние какой-то необычайной бодрости на фоне усталости от пройденных километров удивительно и труднообъяснимо. Но всё именно так ощущается. Иногда только ради того, чтобы вновь испытать подобное чувство, я отправляюсь в путь. Это чувство помогает понять возможности и способности организма человека (то есть свои собственные физические способности), помогает перенести это чувство, пусть и ненадолго, в обычную жизнь после возвращения из путешествия.

Вечером еду до самого заката. В наших краях вечерняя заря долгая, успеваешь всё — и палатку раскинуть, и ужин приготовить. Хотя для ужина солнечный свет уже не так необходим — хватает света от горелки. И вновь потихоньку окутывает тишина, словно встает рядом. Звуки леса, или степи, или далекого селения чуть нарушают эту тишину. Здорово... В последнее время я чаще катаюсь не один — с женой. Наше общение — вот так, когда кажется, что сама природа открыта перед нами, дорогого стоит.

Владимир КОЧЕТКОВ,
учитель географии и физкультуры, тренер по оздоровительной и лечебной физкультуре,
пос. Сурское, Ульяновская обл.